Катя оживилась. Этот способ действовал безотказно — ни один мужчина не мог оставаться равнодушным, когда она гладила и разминала его спину, все сильнее прижимаясь к ней упругой грудью.
…Она уже полчаса старалась нежно пощипывать, поглаживать и поколачивать мышцы Олежкиной спины, а он все никак не реагировал на ее нежности. Сидел себе, повесив голову, и молчал. Так и не спросил, какую «важную новость» приготовила для него Катя.
Олег никогда не был подлецом. Ни в юности, когда девчонки на танцплощадке в парке с первой минуты вешались ему на шею, ни в институте, когда любая была готова делать за него курсовую, пойти в библиотеку за книгой, переписать конспект. Ни с началом карьеры, когда обнаружил, что оптимальный для него вариант — работать под началом стареющей дамы. Ну разве он виноват, что все они теряли волю от одного взгляда его серых глаз? И видели в нем того, кого хотели видеть. И кем он никогда не собирался быть. Легкая жизнь, легкие победы — слишком просто, слишком пресно.
Все изменилось, когда вместе с двумя друзьями детства Олег решил заняться серьезным бизнесом. Ребята работали на одном из крупных уральских заводов в то время, когда только дурак не стремился что- нибудь украсть и продать. В силу низкого служебного положения украсть им удалось только одну трубу. И тут выяснилось, что продать эту железную бандуру не так уж легко, хотя Олежек, как ответственный за сбыт, обзвонил и объездил полстраны… И все-таки им повезло. Случайно выяснилось, что на столичной кондитерской фабрике требуется именно такая труба. Но фабрика не может заплатить деньгами, зато готова предложить огромное количество зефира в шоколаде, который в уральском городе был в то время страшным дефицитом.
Первая партия зефира разошлась мгновенно, оставив в карманах компаньонов суммы, показавшиеся им в первый момент астрономическими. Но увы, деньги быстро кончились… Пришлось воровать вторую трубу, затем третью и четвертую — столичная кондитерская фабрика проводила реконструкцию производства. У Олега появилась однокомнатная квартира, машина, приличная одежда…
И тут случилась катастрофа — кондитеры сами наладили поставки зефира в шоколаде на Урал и в Сибирь, трубы им больше не требовались, а других желающих купить ворованное железо не нашлось. Бизнес рухнул.
С тех пор уже много лет Олега не покидали мечты о легком богатстве. Увы, действительность была сурова: ни одно из занятий — начиная от сетевого маркетинга и риэлтерской деятельности и заканчивая службой охранника в казино и попыткой организации собственного трикотажного цеха — не приносило больших доходов. Прожить было можно, но не так, как хотелось бы…
Иногда выручали женщины — некоторые из них умели устроить для него настоящий праздник. Особенно жены богатых мужей, которые давно жили в фиктивном браке, терпели все похождения своих супругов и по мелочи старались им отомстить. Пару раз Олег отдыхал на хороших курортах, куда пятидесятилетние состоятельные дамы отправлялись якобы поправить здоровье…
Вспоминая последнюю поездку, Олег вздрагивал до сих пор. Его пассия оказалась настоящим унтером в юбке — уроженка глухой деревни, она всю свою жизнь зубами и кулаками боролась за место под солнцем. Когда-то эта ее безумная энергия сильно помогла мужу подняться вверх, по головам бывших компаньонов. Супруга без страха и упрека вдохновила его уничтожить всех, кто стоял на пути. Муж разбогател, приобрел вальяжность и доброжелательность, стал активно участвовать в благотворительных программах, а вторая половина все вела свою бескомпромиссную войну. Своих молодых любовников, среди которых некоторое время пребывал и Олег, она зажимала в такие железные тиски, что никакие дорогие подарки не могли скрасить бедняжкам жизнь. Вырвавшись из объятий этой паучихи, Олег некоторое время избегал женского общества, пока не встретил Катерину.
Ему было хорошо с Катей. И дела вроде пошли в гору, так что Олег начал подумывать о том, что он сам вместо того, чтобы «тянуть с баб деньги» (наедине с собой он не стеснялся в выражениях), сможет взять на себя заботы о любимой женщине. Но вот беда — оказалось, что Катерина уж очень твердо рассчитывает на него, торопит с принятием решений, пытается контролировать его жизнь, плохо скрывает нетерпение… Олег этого никогда терпеть не мог.
— Знаешь, одна моя знакомая может устроить для тебя большой кредит… — Катерина замолчала, дожидаясь реакции на эти слова. Тщетно — Олег даже не повернул в ее сторону головы. Правда, ей было не видно, что выражение его лица стало напряженным и внимательным. — Я уже пыталась говорить с человеком, который принимает решение. Но ему нужно увидеться с тобой, посмотреть бизнес-план… Там очень хорошие условия, и кредит большой, и залога не надо. Только десять процентов — откат…
— Я подумаю.
Последнее время Олег все чаще просматривал газетные объявления о продаже машин. В потоке предложений классических «жигулей» и «москвичей» проскакивали жемчужины, за которыми стоило нырнуть поглубже. То ли в спешке, то ли плохо изучив рынок, какие-то лохи время от времени баснословно дешево продавали не новые, но «статусные» иномарки. У Олега даже позвоночник начинал чесаться от волнения, когда он видел, что за несколько сот долларов можно купить «сааб» или «вольво». Сам он неплохо разбирался в иномарках, имел кое-какие навыки несложного ремонта и приятеля в автосервисе, который творил с подержанными машинами настоящие чудеса. В голове Олега все чаще начинали мелькать столбики цифр — купить за шестьсот, вложить триста, продать за две с половиной тысячи. Или просто — купить, вложить и ездить на серебристом «джипе»… Такие мысли приводили его в дикое возбуждение, у бедняги потели руки, он начинал звонить по всем телефонам, узнавать цены, прикидывать стоимость необходимого ремонта, забывая, что не имеет в наличии никаких свободных денег. Кредит? Кто ему даст без местной прописки, постоянной работы? Риторический вопрос. И тут Катерина со своим известием. Только бы не спугнуть удачу!
Стасик уже устал ломать башку над дурацкой задачей, не стоящей выеденного яйца. Ясен пень, этой дуре с ее проходимцем хахалем никакого кредита давать нельзя. Они спустят все деньги враз — неудачливых бизнесменов Стасик научился узнавать по запаху. Сейчас начнут понтовать, накупят всякой дряни, поедут отдыхать, спустят все деньги и никакого кредита не вернут. А он, Стасик, окажется дураком, который поручился за лохов. Или еще хуже — решат, что он с самого начала знал, что кредит провальный, и просто захотел срубить по-легкому бабок… А этого допускать никак нельзя — Стасик мечтал и в банке получать свою долю, и в ментовке карьеру делать. У какого-нибудь полковника и возможности совсем другие. Глупостей совершать никак нельзя!
Но деньги нужны позарез, а других клиентов нет, как и не было! А Галка требует новую шубку — иначе ей свет не мил. Говорит: я не для того за тебя замуж шла, чтоб жить на твою ментовскую зарплату. Говорит: на твоем месте другой давно бы озолотился, а ты до сих пор на вшивой «девятке» катаешься. И в последнее время ей все время кто-то звонит, а когда он, Стасик, входит в комнату, она разговор прерывает. Он, Стасик, чувствует: Галчонок на измене… Можно было бы ее проучить, но ведь она баба гордая — уйдет сразу. Еще и в суд подаст. Понятно, что ей там не светит, но нервы потрепать ему сможет. А потом, ведь он ее, заразу, любит! Значит, придется покупать шубку… А на какие шиши? И вот мы снова оказались перед вопросом о кредите для Ксюшкиной подружки… Похоже, придется соглашаться.
Глава 20
В фойе цирка усушенный и какой-то помятый Владимир Ильич Ленин одну руку закладывал за край жилетки, другую вытягивал вперед в характерном жесте и в таком виде фотографировался со всеми желающими. Светлана, увидев это шоу десятилетней давности, сильно удивилась, а Павлушка начал приставать с вопросами, что это за странный дядя.
Хорошо, что нынешним малышам не знаком этот искаженный, но все-таки узнаваемый облик, — Света прекрасно помнила времена своего детства, когда портреты дедушки Ленина во всех возрастах, начиная с младенческого, украшали каждое учреждение, включая детские сады. А тут даже
