протянул хозяину «Тайме» и почту.
– Ты что, читаешь мою корреспонденцию?
– Не было нужды. Печать обыкновенная, бумага тоже, буквы вырезанные, а не рукописные. Я бы и сам так сделал, если б хотел остаться неизвестным.
Сорвав печать, Эван развернул листок. Письмо действительно анонимное и очень короткое.
Посредник – мистер Рамзи из Ньюкасла.
Итак, письмо прислал Додд. То ли вопросы Эвана породили у него собственные подозрения, то ли он боялся, что Бонемы лишатся будущих поступлений, если он не предоставит необходимые сведения.
Имя посредника было знакомо Эвану: несколько лет назад он встречался с этим человеком в его магазине в Ньюкасле. Выбор работ, которые предлагал Рамзи, оказался невелик и довольно скучен, и к тому же там не было ничего, что позволило бы заподозрить торговца в сбыте подделок.
Хотя, возможно, Рамзи и не знал, что «I Modi» подделка. Да и подделка ли?
– Я буду одеваться, Майкл.
– Но сейчас только десять. Обычно, когда она вас покидает, вы… После кофе вы обычно возвращаетесь в постель, сэр.
– Я отлично знаю, который час, и к тому же не могу представить, кого ты имеешь в виду под «она». «Ее» никогда здесь не было, понятно?
– Еще как понятно, сэр. Я буду ждать вас в гардеробной.
Пока Майкл готовил ему одежду, Эван занялся утренней почтой. Его внимание привлекла короткая записка от мистера Николса: торговец приглашал Эвана в свой магазин для обсуждения специальной бумаги, которую собирался заказать.
Эван вошел в магазин Николса, держа под мышкой большой пакет с гравюрой речного бога. Мистер Додд был счастлив изъять ее из лота, предназначенного для продажи на аукционе Бонемов, что неудивительно – Эван заплатил ему за одну эту гравюру больше, чем Додд мог получить за всю папку, в которой она находилась, только потому, что не хотел дожидаться аукциона.
Позже он сравнит речного бога с «I Modi», хотя сомнений, что техника исполнения будет одинаковой, у него не оставалось. Может, ему прямо спросить у Брайд, не подделывал ли ее отец серии Раймонди? И если да, то как год назад они могли оказаться у мистера Рамзи?
Если это подделка ее отца, решил Эван, его это не волнует, зато очень может взволновать Брайд, поскольку она станет опасаться, что все откроется. Так что лучше покончить с этим делом побыстрее, раз и навсегда.
Мистер Николс приветствовал его довольной улыбкой.
– Позвольте выразить вам мою радость, лорд Линдейл, по поводу того, что вы смогли почтить меня своим вниманием. Я рад сообщить, что отыскал изготовителя бумаги.
– Неужели? Приятно слышать. И вы уверены, что он может создать водяной знак с моим гербом? Я бы не хотел ни малейших искажений.
– Оставляю вам право решить самому. – Мистер Николс провел графа к столу, достал из ящика лист белой бумаги размером около трех квадратных дюймов и торжественно положил его на бархатную столешницу.
– Признаюсь, мне это стоило немалых трудов. Когда я спросил его, не примет ли он заказ, этот человек сначала отказывался, пока я не объяснил ему, что это для пэра. Конечно, я не сообщил вашего имени, но, однако, намекнул, что, если вы будете довольны, в дальнейшем могут поступить заказы от других лиц вашего положения. После этого наш мастер сразу поменял свою точку зрения.
Эван изучил лист, затем легко провел кончиками пальцев по его поверхности.
– Бумага очень хороша. Но почему образец такой маленький?
– Лист сделан для другого заказа, и мастер хотел, чтобы я увидел водяной знак. Он просто отрезал мне угол, чтобы я показал вам. Подозреваю, это часть очень важного заказа, если он требует подобной секретности. Видимо, он продолжает заниматься своим ремеслом, чтобы услужить какому-то высокоуважаемому клиенту. – Широко раскрытые глаза Николса и поджатые губы намекали на то, что подобные требования секретности могли исходить лишь из одного места – королевского дворца.
– Если часть с водяным знаком отрезана, как я могу быть уверен, что он способен выполнить мой заказ?
– Взгляните на линии, сэр. Поднесите к свету. Я никогда еще не видел такого мастерства. Он делает бумагу произведением искусства. Если этот человек способен так умело обращаться с сеткой, то он, без сомнения, сумеет точно сделать водяной знак, изображающий ваш герб.
Поднеся лист к окну, Эван увидел неясный узор – отпечатки линий проволочной сетки, которая поддерживала массу, пока та высыхала, превращаясь в бумагу.
Необычные линии. Не вертикальные и горизонтальные, как в большинстве сортов бумаги, а волнистые, тонкие, густо расположенные. Бумага казалась одним большим водяным знаком из волн и завитков, полностью закрывавших ее.
– Ну разве не замечательно? – с явным удовольствием спросил мистер Николс. – Я ни разу в жизни не видел ничего подобного. Уверен, он может сделать все, что вы потребуете. Я и понятия не имел, что он продолжает заниматься своим ремеслом, да еще с такими нововведениями.
Да, замечательно… хотя нечто подобное Эван уже видел. Эти волны и завитки очень походили на линии в старых банкнотах.
– Согласен, мастерство удивительное. – Он кивнул. – Мы с вами можем ввести новую моду.
Мистер Николс явно на это и надеялся, ибо глаза у него сразу заблестели от предвкушения значительной прибыли.
– Я предложил мастеру изрядную сумму, но пачка бумаги столь высокого качества стоит таких денег.
– Разумеется. А поскольку эту сумму плачу я, нельзя ли мне узнать имя великого ремесленника? Разумеется, все останется между нами, я ни слова не скажу другим продавцам. Если бумага войдет в моду, ее источник будет только вашим секретом.
– А разве я вам не говорил? Простите, это не из беспокойства за будущую выгоду…
– Не сомневаюсь. Его имя?
– Туикенем. Кажется, я все-таки упоминал о нем. Этого человека почти разорил сын. Теперь обычные товары он делает на машине, хотя, как видите, для особых клиентов использует свое традиционное мастерство.
Несколько минут Эван честно поддерживал энтузиазм Николса по поводу их будущего успеха, а потом сделал большой заказ.
– Он не сможет заняться вашей бумагой еще неделю или около того, – предупредил Николс, – поскольку должен закончить первый заказ, так что я обращусь к нему немного позже.
– Я согласен подождать, мистер Николс.
Выйдя из магазина, Эван приказал кучеру отвезти его в Сити, чтобы он мог договориться с агентом о новом доме Брайд.
Взглянув на пакет, лежавший у него на коленях, Эван удовлетворенно прищурился. Похоже, оба расследования скоро будут закончены. Хотя его личное расследование относительно серий и начиналось как уловка, придуманная с целью завлечь Брайд, к вечеру он выяснит, подделка его «I Modi» или нет.
Финал другого, более серьезного, расследования тоже близился к завершению: осталось лишь выяснить, что за секретный заказ получил Туикенем. У этого человека определенно есть талант, позволяющий подделывать бумагу для банкнот, а значит, Туикенем может привести Эвана к изготовителю пластин.
Глава 21
Брайд, ее сестры и Джилли с удовольствием осматривали новый дом.
Это был очень хороший дом, расположенный неподалеку от Портмен-сквер, с просторными светлыми комнатами на двух первых этажах и с такими же спальнями наверху.
– Пристройка к каретному сараю подойдет для вашего пресса. – Линдейл подмигнул дамам.
Все тут же отправились в сад, чтобы заглянуть в пристройку. Раньше дом принадлежал торговцу, который использовал это помещение под склад.
– Дом просто превосходный. Как мило с вашей стороны, что вы так быстро его нашли. – Брайд благодарно улыбнулась.
Не так уж и быстро – для этого Линдейлу понадобилась целая неделя. Впрочем, об удовольствиях он тоже не забывал, но только не в смежных комнатах; понимая, что это удобство подходит к концу, они большую часть ночи провели в его личной гостиной. Когда Брайд полностью обнажилась, Линдейл тоже сбросил одежду и повел ее на качели. Раскачиваясь, они соединились в медленном, самом изысканном любовном акте, какой Брайд только могла себе представить.
– Освещение прекрасное, – заявила Джоан. – Многие окна выходят на север, значит, не будет яркого света, когда мы работаем.
Пока Брайд развлекалась, ее сестра нашла сдельную работу в издательстве Джона Мюррея. Последние три дня она рано вставала, чтобы сделать гравюры, которые теперь украшали книги этого издательства.
Джоан сказала, что мистер Мюррей согласен дать работу и Брайд. Если они хотят остаться здесь, то им наверняка понадобятся деньги.
Когда все вернулись в дом, младшие сестры побежали наверх, чтобы еще раз осмотреть спальни.
Воспользовавшись тем, что они остались одни, Линдейл обнял Брайд.
– Ну как, ты довольна?
– По-моему, дом слишком большой. И обстановка слишком красивая.
– Я вовсе не хочу, чтобы вы жили в лачуге.
– Нам хватило бы и половины этого дома, и он совсем не лачуга. Скорее всего, ты обманываешь меня насчет его цены. Я также думаю…
– Много думать вредно. – Его поцелуй тут же лишил Брайд этой способности. – Теперь дом ваш, долг ты вернешь мне из тех доходов, которые получат твои сестры, после чего сама будешь платить владельцу.
– И кто же владелец?
– Я. Не возражай. Мой поверенный сказал, что это самый простой способ, хотя в дальнейшем ты будешь вести дела с ним, а не со мной. – Эван взял ее руку. – Вообще-то я купил два дома.
– Сколько же всего тебе их требуется?
– Один для меня, один для тебя с сестрами, один для нас. Вряд ли я могу заниматься с тобой любовью в этом доме, а тебе будет неудобно приезжать на
