Неисправимый грешник

разглядеть, что особых попы­ток обеспечить какой-то комфорт здесь не предпринима­лось. Несмотря на убожество обстановки, ее поразил бое­вой дух мужчин, играющих в карты на кусочки соломы.

В самой гуще этих игроков, с шуточками и смешками, продолжал ту самую игру, которая и привела его сюда, Данте Дюклерк.

В отличие от своих товарищей, у которых был довольно помятый вид, Данте выглядел безупречно. Было видно, что этот галстук он носит уже несколько дней, а сюртук нужда­ется в утюге. Однако он был выбрит и одет словно для вы­езда в город, хотя не приходилось сомневаться, что за пре­делы этих, стен ему не вырваться.

– К вам посетительница, мистер Дюклерк. Леди, – объявила женщина.

Они посмотрели в глаза друг другу. Улыбка слетела с лица Данте. Бросив карты, он подошел к ней.

– Мисс Монли, я удивлен. – В его тоне явно слышалось неодобрение. – Мег, я провожу ее во двор.

– За десять пенсов вы можете воспользоваться моей комнатой, если хотите.

– Мы выйдем во двор, Мег.

Данте вывел Флер из помещения. В загоне хрюкали три свиньи, несколько цыплят клевали почти голую землю. У дальней стены находилась грубо сколоченная скамья.

– Вам не следовало сюда приходить.

– Не бранитесь, Данте. Мне уже доводилось видеть по­добные места, Я привезла вам кое-что от Шарлотты.

– Она уже присылала деньги, чтобы заплатить за мясо. Скажите ей, что я ни в чем не нуждаюсь.

– Это не совсем от Шарлотты. – Флер села на скамью и извлекла из ридикюля маленький кошелек. – Одна леди навестила вашу сестру, когда мы на прошлой неделе воз­вратились в город. Она сказала, что вы подарили ей эти дра­гоценности при расставании. Узнав о вашем нынешнем по­ложении, она сочла себя не вправе держать их у себя.

Открыв кошелек, Флер вынула две аметистовые се­режки.

Данте посмотрел на них.

– Не сомневаюсь, вы сочли безумием с моей стороны, что я потратил на это мои последние гинеи.

– Я думаю, вы решили, что эти гинеи не сделают погоды и для вас важно поддержать репутацию.

– Вы откровенны, Флер. – Он взял кошелек. – И доброжелательны. А теперь вы должны идти. Это не место для вас.

Однако Флер даже не пошевелилась. Целую ночь она провела в мучительных размышлениях, в результате яви­лась сюда и пройдет все до конца.

– Я пришла с визитом к вам, Данте. И очень невежли­во выгонять меня.

– Прошу прощения. Разумеется, святая Флер хотела бы утешить заключенного. Я даже не спросил о вашем здоровье. Вам сейчас лучше? Если Шарл привезла вас в город из Леклер-Парка, я делаю вывод, что вы благополучно выздо­равливаете. Вы выглядите сегодня очень славно. Голубой наряд оттеняет цвет ваших глаз.

Все эти любезности он произносил довольно саркасти­ческим тоном. Да, его гордость была уязвлена. Он явно хо­тел, чтобы она ушла.

– Да, я выздоровела, благодарю вас. Я оставалась с Сент-Джоном, пока поправлялась.

– А Фартингстоун?

– Он не допускал его. Вплоть до настоящего времени.

Суровое выражение на его лице исчезло. Он снова стал похож на Данте, который в течение одного дня во время пребывания в коттедже был ее другом. На его лице появи­лась озабоченность.

– Чего он хочет?

– Он собирается попросить Верховный суд, чтобы все мои финансы были поставлены под его контроль по причине моего душевного состояния и моей неспособности здраво мыслить. Адвокат Сент-Джона считает, что он мо­жет добиться успеха. То, что я убежала и меня нашли в кот­тедже с вами, вряд ли мне поможет. Наряду с контролем над моими финансами он намерен просить об опекунстве надо мной.

Данте сел рядом.

– Черт бы побрал этого типа! Если дойдет до этого, может, вам лучше попросить кого-то об установлении опекунства. Мой брат вернется через месяц. Он согласится на это.

– Хотя я полностью доверяю Леклеру, я не хотела бы возлагать эту ответственность на его плечи или быть подот­четной ему. Я думаю о другом решении.

– Если могу вам чем-то помочь, то я к вашим услугам. – Данте вдруг взволнованно поднялся. – Здесь неподходя­щее место для вас, и если узнают, что вы здесь побывали, у Фартингстоуна появятся дополнительные козыри. Очень любезно с вашей стороны, что вы навестили меня, Флер. Признаюсь, что я беспокоился о вас все эти дни. Тем не менее вам лучше уйти.

– Пожалуйста, сядьте, Данте. Я хочу рассказать вам о своем решении и узнать, что вы о нем думаете.

Данте со вздохом повиновался. Она немного отстрани­лась от него, чтобы можно было наблюдать за цыплятами и свиньями, а не за его реакцией. Она опасалась, что не захо­чет видеть, как он отнесется к ее словам.

– Данте, Леклер когда-нибудь говорил вам, почему мы с ним не поженились?

Воцарилось молчание.