Неисправимый грешник

нему.

На помощь ей пришла герцогиня:

–Джентльмены, давайте присоединимся к дамам в гос­тиной. Мистер Дюклерк распорядился подать туда напит­ки, чтобы отпраздновать событие.

Черные фраки выстроились, направились к выходу, по­здравляя друг друга. У двери Леклер оглянулся и наградил Флер теплой одобрительной улыбкой, которая напомнила ей их давнюю дружбу.

Взгляд, который подарил ей Данте, нес совершенно дру­гое. Он был полон не просто одобрения, но и восхищения.

Она обвила Данте руками, едва за последним гостем за­крылась дверь.

– Спасибо! – прошептала она, не зная, смеяться ей или плакать. Она прижалась к его могучей груди, отдавшись пьянящему чувству радости.

Данте также заключил ее в объятия.

– Я ведь обещал тебе, что ты будешь иметь свою шко­лу, Флер. И не будет недостатка в финансировании.

– Они поверили в большой проект? Леклер и другие поступили так не только в силу своей доброты, ведь прав­да? Я бы не хотела…

– Никто из присутствующих в этой комнате не руко­водствовался простыми сантиментами. Я рассказал о про­екте брату и показал ему твою карту. На него это произвело такое впечатление, что он ознакомил с планом Сент-Джо­на, который навел дополнительные справки. После этого найти других партнеров было нетрудно. Они считают, что участие в проекте – большое везение.

– Значит, ты делал это во время болезни.

– Ну да, и еще считал дни, когда смогу заняться с то­бой любовью.

Флер посмотрела ему в глаза. Они излучали нежность. Она может смотреть в них всегда и быть счастливой жен­щиной. В их глубинах читались верность и честность. Она сердцем поняла с самого начала, что это тот мужчина, ко­торого стоит любить.

– Я так рада, что ты принял мое предложение в долго­вой тюрьме. Я лгала себе, говоря, что это была справедливая сделка, – мои деньги за твою защиту. Я знала, что это не так.

– Мне это казалось вполне справедливым.

Она покачала головой:

– Сейчас я думаю, что сделала это не для того, чтобы защититься от Грегори. Я не хотела терять тебя. Я уже лю­била тебя, только не могла даже себе признаться в этом. Потому что не знала такого рода любви.

– Хорошо, что ты не называла это любовью. Призна­ние того, что ты вышла замуж за меня по любви, довело бы тебя до Бедлама.

– Если это безумие, то пусть оно никогда не кончает­ся. – Она обвила рукой его шею и прижалась к нему так, чтобы он мог поцеловать ее. – Я счастлива, что мы по-на­стоящему женаты, и я всем сердцем люблю тебя.

Они обменялись поцелуями, в которые вложили все воз­буждение от волнующих событий дня и предчувствие сла­достных мгновений, которые ожидают их после ухода гос­тей. Аура Данте поглотила Флер, но теперь это не пугало ее. Она купалась в его любви.

Счастливые слезы застилали ей глаза. Ей хотелось бы, чтобы сейчас не было гостей и они могли пребывать в объ­ятиях друг друга долгие часы, наслаждаясь триумфом дня и своей нерасторжимой любовью.

Данте сжал ладонями ее лицо:

– Хочу, чтобы ты знала кое-что еще. Я всегда был рад, что мы поженились, Флер. Даже если бы ты была не в состоянии мне отдаться, я бы лелеял тебя и любил. И никогда не жалел бы, что стал твоим мужем.

Лелеял. Да, это слово характеризует то ощущение еди­нения с ним, которое она испытывает, чувствуя его неж­ность и страсть.

Он смотрел на нее своими гипнотическими, удивитель­ными глазами. Никого больше не существовало в целом мире, кроме них.

Продолжая держать ладонями ее лицо, он поцеловал ее дважды: один раз в лоб и второй – в губы.