– По-видимому, Каталани знает, когда пора уступить место молодым.
– Вы очень любезны, но я сомневаюсь, что она боится моей конкуренции.
– О, она перестала выступать не просто так: ее инструмент уж не тот, что был раньше. – Сент-Джон просунул руку Бьянки под свой локоть, и они пошли по коридору. – Полагаю, волнуетесь?
– Ужасно. Я с нетерпением ждала этого момента, и вот теперь…
– Тогда это объясняет вашу рассеянность – моя жена первая заметила ее и сказала мне. Она немногословна, но весьма наблюдательна и очень беспокоилась из-за того, что вы чем-то расстроены. Ей будет приятно узнать, что причина этому всего лишь страх перед выступлением. Я и сам ей говорил, что вы просто волнуетесь и что это совершенно нормально.
Но это вовсе не было нормально. Весь день Бьянка с ужасом думала об этой минуте. Снова петь арию перед собравшимися, среди которых будет и он… С каждым шагом сердце ее стучало все сильнее…
Наконец Найджел уселся за рояль, а гости заняли расставленные рядами стулья. Верджил предпочел встать у стены рядом с Флер. Бьянка посмотрела на него в надежде получить ободряющую улыбку, но он не заметил ее взгляда, склонившись в этот момент к своей нареченной, чтобы сказать ей что-то. Бьянка почувствовала прилив нежности. С волнистыми волосами, в темно-зеленом сюртуке и кремовых брюках он был так хорош! Его голубые глаза весело искрились, когда он улыбался Флер.
Внезапно Бьянка осознала, что Найджел начал вступление, и с трудом взяла себя в руки, но в этот момент Верджил посмотрел на нее через весь зал, и она, сбившись, пропустила вступление.
С отчаянной безмолвной мольбой в глазах девушка повернулась к Найджелу, и тот начал импровизировать, пока вновь не возвратился к началу вступления.
Бьянка опустила глаза и попыталась собраться с духом. Подняв голову, она увидела, что человек в зеленом сюртуке выходит за дверь.
Спасибо.
Бьянка с непогрешимой точностью и изяществом брала ноты, хотя мало думала об аккуратности исполнения. Верджила не было в зале, но он вторгался в ее сознание неуместными воспоминаниями. На сей раз ария звучала вовсе не так, как среди развалин древнего замка, – трепетный восторг исчез, и теперь в ее голосе слышались совсем иные чувства. Странная пустота, образовавшаяся в ее душе, заполнилась проникающей в самое сердце печалью и острой тоской.
Закончив арию, Бьянка даже не поняла, было ли выступление успешным.
– Великолепно, кузина! – прошептал Найджел среди всеобщего молчания.
После испытанного напряжения туман меланхолии окутал Бьянку. Отвечая на похвалы гостей, она увидела задумчивое лицо Каталани, приблизившись, певица взяла Бьянку за руки и отвела в сторону.
– Мне многое пришлось повидать на своем веку, и, признаюсь, я ожидала услышать приятный голос, годный для развлечения гостей и пения в церковных хорах. Но я ошиблась. У вас большой талант, моя дорогая, и вы неординарная личность.
В любой другой день такая высокая оценка Каталани сделала бы Бьянку счастливой, но в этот вечер она лишь усилила царившую в ее душе сумятицу.
Пен повела гостей в библиотеку играть в карты, но Бьянка уклонилась от приглашения, сославшись на усталость. Проследовав за всеми в коридор, она повернула к лестнице, собираясь подняться к себе… И тут Найджел отделился от остальных.
– Я надеялся увидеть вас за своим столом, кузина.
– Из меня сегодня плохая партнерша: вероятно, я переволновалась, выступая перед Каталани…
– О, я понимаю вас. И все же, если бы вы уделили мне немного времени… У нас много общего, кузина, и я хотел бы узнать вас поближе.
Ни обращение «кузина», ни вежливый, приличествующий случаю тон Найджела не могли скрыть истинных намерений молодого человека – столь явный интерес был написан у него на лице. Бьянка догадывалась, что, окажись они сейчас одни в саду, он тотчас полез бы целоваться.
Трое за два дня. Она и не представляла себе, что стать распутной женщиной так просто.
А что, если интерес, который проявляет Найджел, самого благородного свойства и это она стала такой циничной после утреннего происшествия?
– Надеюсь, вы поедете утром со всеми на прогулку? – спросил Найджел.
Речь шла об организованной Пен для всех своеобразной экскурсии по имению, которая должна была закончиться ленчем прямо среди развалин замка, но мысль о том, чтобы возвратиться на то самое место, показалась Бьянке невыносимой.
– Не думаю. Мне что-то нездоровится, и я, пожалуй, останусь дома.
Впереди в коридоре отворилась дверь кабинета, и оттуда вышел виконт Леклер – по-видимому, он направлялся в библиотеку. Увидев Бьянку и ее спутника, виконт остановился, вытянувшись словно часовой, и Найджел, взглянув на него, интимно улыбнулся Бьянке.
– Мне нужно поговорить с вами, так, чтобы ваш опекун не заглядывал мне через плечо, – мы оба одиноки в этом мире, а у родственников порой можно найти утешение. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, я надеюсь, вы обратитесь за ней именно ко мне.
– Очень любезно с вашей стороны предложить мне помощь. Теперь же вам следует присоединиться к остальным, а я удаляюсь к себе.
Верджил не пошевелился, даже когда Найджел, кивнув ему, прошел мимо и вошел в библиотеку, – он стоял, безмолвно уставившись на Бьянку, которая, вскинув голову, хотела с высокомерным безразличием отвернуться, но вместо этого словно приросла к месту.
– Кажется, вы идете к себе? – безразлично спросил он.
