хотя это не очень бросалось в глаза. Даже самые известные модники сочли бы темные волосы Кристиана слишком длинными. Они волнами ниспадали на плечи, прикрытые черным шелковым халатом, который Кристиан надел еще утром. Халат тоже нельзя было назвать обычным. Его покрывали кричаще-яркие экзотические узоры, а покрой сильно отличался от покроя той одежды, что обычно носили мужчины. Дома Кристиан совершенно не признавал формальностей, под халатом не носил рубашки, а из-под распахнутых пол выглядывал не шейный платок, а обнаженная шея.
Хейден вспомнил, как чопорно и благопристойно выглядел старший брат, когда был жив их отец. Он был таким чертовски приличным все эти годы. Но спустя несколько месяцев после того, как унаследовал титул, исчез, для того лишь, чтобы вернуться и привезти с собой сбивающий с толку житейский опыт.
– Бизнесмены разорялись во все времена. Это своего рода поединок. Рыцарь выходит на турнир, прекрасно понимая, что может лишиться лошади. Всегда существует опасность банкротства.
– Только не для тебя. Не с твоим умом и интуицией. Если бы молодой Лонгуорт был рыцарем, а не обычным сквайром, я принял бы твое сравнение. И все же…
– Раз уж ты решил вообще не принимать участия в поединке, то уйди, черт возьми, с моего пути.
Хейден едва сдерживал растущую в груди злость. Он злился не на Кристиана, а скорее на его раздражающую привычку сыпать соль на рану.
– Банкротство Лонгуорта произошло исключительно из-за его недальновидности. Так что моя честь тут пи при чем.
Похоже, Кристиан принял такое объяснение.
– Ты можешь быть очень жестоким. В этом мы с тобой похожи. Чтобы это контролировать, требуется бдительность. Уверен, тебе это известно.
– Копайся в собственной душе, а я обойдусь без твоей помощи.
– Нам всем нужна помощь. И все же, если ты скажешь, что не имеешь к этому делу никакого отношения, я соглашусь с тем, что банкротство Лонгуорта – дело его рук.
Так оно и было, но, чтобы избежать более серьезных последствий, чем банкротство одного из управляющих банка, Хейдену пришлось оказать негодяю помощь. За последние несколько дней он встретился с таким количеством людей, столько раз признал свои ошибки и дал столько обещаний, что любой, наблюдавший за этим со стороны, мог упомянуть в клубе о роли Хейдена во всем этом деле.
Кристиан поднялся со стула с явным намерением покинуть библиотеку.
– Жаль его сестер. Я их видел несколько раз в городе. Старшая – сногсшибательная красавица. Если бы не твоя дружба с ее покойным братом, я с удовольствием взял бы ее на содержание.
– Было бы довольно подло воспользоваться тем, что судьба отвернулась от девушки, и тем самым окончательно ее унизить. Ты так не считаешь?
Кристиан пожал плечами:
– В Англии – да. Но ведь я уже сказал – нельзя терять бдительности.
Поднос, стоявший на столике, блеснул в солнечном свете, проникавшем сквозь окно. Лежавшая на нем визитная карточка удивила Хейдена. Приехала мисс Уэлборн.
Мужчина провел пальцем по плотной бумаге высшего качества и отпечатанным на ней буквам. Он представил, как мисс Уэлборн заказывала карточки, выделив для этого деньги из своего мизерного дохода. Она хотела, чтобы визитка с ее именем выглядела как карточка благородной леди, независимо от того, на какие жертвы придется для этого пойти.
– Я приму ее.
Хейден ощутил укол совести. Невинные девушки пострадали из-за того, что он узнал о нечистоплотности их брата.
Конечно, мисс Уэлборн пострадала задолго до того, как он разоблачил ее кузена. Хейдену необходимо придумать способ вернуть ее деньги так, чтобы она ничего не узнала о том, что они украдены ее кузеном.
Однако данное им слово не позволяло Хейдену объяснить мисс Уэлборн, что случилось. Кроме того, он сомневался, что она будет благодарна ему за правду, даже если он смог бы ее открыть. Эта правда может разрушить ее отношения с единственными родственниками. Хейден также не мог исключать того, что мисс Уэлборн почувствует себя настолько преданной, что сама отправит Лонгуорта на виселицу.
Хейден открыл дверь гостиной и увидел мисс Уэлборн и сопровождавшую ее даму. Мисс Уэлборн привезла с собой младшую кузину. Ирен Лонгуорт не сводила взгляда с украшенной драгоценными камнями средневековой раки, которую Кристиан поставил на столик возле окна.
Она быстро перевела взгляд на Хейдена и в упор смотрела на него, пока он приветствовал гостей. Он узнал это выражение благоговения, которое видел слишком часто на лицах молодых девушек.
Однако Хейден отдавал предпочтение сдержанным взглядам взрослых женщин. Именно таким одарила его сейчас мисс Уэлборн.
– Ирен, почему бы тебе не посмотреть картины, – предложила мисс Уэлборн. – Она интересуется искусством, лорд Хейден, и я подумала, что сегодня ей представится прекрасная возможность полюбоваться коллекцией Истербруков.
Получив согласие лорда Хейдена, девушка пошла вдоль стены, внимательно разглядывая картины.
– Очень любезно с вашей стороны привезти мисс Лонгуорт с собой, – произнес мужчина. – Я подумал, что, возможно, вы сделали это, чтобы напомнить мне, чего она лишилась.
– Это одна из причин. Но я взяла ее с собой также и из-за возможности полюбоваться драгоценной коллекцией картин Истербруков. Кроме того, оказавшись в Оксфордшире, она сможет рассказать о своем визите, что возвысит ее в глазах местного общества, ведь даже люди с более высоким положением не могут похвастаться подобными знакомствами.
Мисс Уэлборн говорила предельно откровенно, с самой первой встречи определив характер их общения. Хейден подумал, что девушка вела бы себя с ним точно так же, не разори он Лонгуорта. И ему это нравилось.
Было в Хейдене нечто заставляющее большинство женщин вести себя в его обществе раздражающе легкомысленно. Отсутствие в мисс Уэлборн страха и беспокойства было сродни глотку свежего воздуха. Она, словно сама того не ведая, бросала ему вызов, и подобная манера поведения казалась Хейдену очаровательной. Ее поведение во время экскурсии по дому пробудило в нем различные чувства, наполнив воздух чем-то более глубоким, нежели обоюдное раздражение.
Хейден был уверен, что и она это чувствует. Это ощущение было для нее крайне нежелательным. Возможно, она даже не понимала его.
– Кроме того, я не могла приехать сюда одна, не так ли? – спросила девушка. – Но теперь у нас нет ни служанок, ни даже лакея. И раз уж Ирен мечтала побывать в вашем доме на балу – мы с Роузлин, как могли, старались заставить ее забыть об этом, – я подумала, что она сможет, по крайней мере, посмотреть картины.
Очевидно, девушке настоятельно порекомендовали держаться на расстоянии. Поэтому она отошла в дальний конец комнаты и теперь рассматривала одно из полотен Пуссена.
Хейден позвал лакея.
– Отведите мисс Ирен Лонгуорт к экономке, – обратился он к слуге, – пусть покажет юной леди танцевальный зал и галерею.
Едва сдерживая ликование, Ирен последовала за слугой. Мисс Уэлборн проводила кузину взглядом.
– Вы очень великодушны.
– Если посещение гостиной сможет помочь ей в Оксфордшире, то описание танцевального зала и вовсе повысит ее статус. – Лорд Хейден устроился в кресле, повернувшись так, чтобы смотреть прямо в лицо мисс Уэлборн. – Раз вам пришлось взять кого-то с собой, стало быть, причина этого визита в вас, а не в ней.
В ее глазах вспыхнул еле заметный огонь. Он не нравится этой женщине. Это очевидно.
Фиолетовая окантовка шляпки делала цвет ее глаз более насыщенным. Простая шляпка выглядела очень дорого с ее восхитительными шелковыми полями и тульей. Края шляпки украшали розы. Наверное, мисс Уэлборн сделала ее сама. Как и визитная карточка, шляпка говорила о статусе своей хозяйки. Об этом же свидетельствовала ее способность контролировать ситуацию.
– Я подумала над вашим предложением, сделанным мне в доме моего кузена, – произнесла мисс Уэлборн. – Я хотела бы поговорить с вами об этом, чтобы понять, сможем ли мы достигнуть
