– Чудесно! – обрадовалась Жанетта. – Диана, ступай к себе и приведи голову в порядок. Платья надо примерять с красивой прической.
На щечках Дианы расцвел стыдливый румянец. Извинившись за промах, она вскочила из-за стола. Дэниел вызвался проводить ее до спальни. Когда, миновав длинный коридор, они стали подниматься по лестнице, Дэниел сказал:
– Не сердитесь на мою сестру, она чересчур строга к вам. Ваши волосы всегда выглядят прекрасно.
Тронутая этой лестью, Диана покраснела еще сильнее.
– Предлагаю отныне говорить исключительно по-английски, – продолжал Дэниел, беря ее под локоть. – Вам необходимо попрактиковаться перед отъездом в Лондон.
Диана несколько оживилась, получив подтверждение его намерения совершить вояж в Англию, и спросила:
– А вы думаете и мечтаете на английском или французском?
– Это зависит от обстоятельств, – ответил Дэниел. – В минуту опасности почему-то на французском. Ну, вот мы и пришли! – Он открыл дверь ее спальни. – Я оставляю вас одну, мне надо закончить кое-какие дела. Да, возвращаясь к вопросу о языках... Я начинаю думать на французском, когда попадаю в сети Амура. Странно, конечно, однако это именно так!
Он галантно поцеловал ей руку и удалился в свой кабинет.
– Слишком много кружева, надо бы придать этому платью более строгий вид! Эта бахрома на кайме ему только вредит.
– Прекрати, Дэниел! Если ты и дальше будешь придираться к мелочам, Диана сможет выйти вечером из дому не раньше, чем еще через неделю.
– Уж лучше пусть она останется дома, чем появится в приличном обществе в смехотворном наряде, почти целиком состоящем из оборок, рюшей и помпонов, – парировал Дэниел, расхаживая по примерочной известной парижской модистки и разглядывая смущенную Диану со всех сторон, словно манекен.
Обитые темно-фиолетовым шелком стены примерочной, походившей более на гостиную, скрадывали морщины на его лице. Освещенное падающим из высоко расположенных окон светом, оно казалось особенно бледным и суровым, словно бы сделанным из фарфора, как прекрасные китайские вазы в ее спальне. Поймав на себе ее мимолетный взгляд, он повернулся к ней спиной и уставился на сестру, упорно не желавшую пойти на попятную и отдать это платье в переделку. Но упрямая Жанетта лишь поджала губы и вскинула подбородок, давая понять брату, что переубедить ее ему не удастся. Тогда он обратился к модистке, не проронившей во время спора ни слова, с вопросом, прозвучавшим скорее как настоятельное пожелание:
– Вы наверняка сумеете устранить все излишества за пару дней, мадам. Не так ли?
– Разумеется, месье, – ответила та с покорностью робкой служанки, не смеющей перечить своему господину.
Мнение Дианы явно никого не интересовало.
Она подошла поближе к большому зеркалу и взглянула в него. Насыщенный лиловый цвет платья удачно подчеркивал аристократическую белизну шеи и рук, глубокий вырез на груди являл взору больше тела, чем она когда-либо оставляла неприкрытым тканью, высокая талия придавала бюсту вызывающую объемистость, а пышные кружева – некоторую фривольность всему ее облику.
И лишь испуг, читавшийся в ее больших темных глазах, свидетельствовал, что незнакомка, смотревшая на нее из зеркала, никакая не светская львица, а смущенная провинциальная девица, чувствующая себя неуютно в этом вызывающем наряде.
Но еще сильнее поразило Диану выражение лица Дэниела, который пристально рассматривал ее, не заботясь, что она видит его в зеркале. Его ноздри чувственно трепетали, сверкающие глаза излучали опасность и завораживали, губы слегка подрагивали. Сердце Дианы вдруг застучало так сильно, что ей стало трудно дышать. Она смущенно потупилась и провела рукой по гладкой ткани. Взгляд Дэниела скользнул по ее фигуре от плеч до пят и переместился на искусно уложенные на голове волосы. Диана непроизвольно дотронулась до прически, что не укрылось от Жанетты.
– Пожалуй, ты прав, Дэниел, – промолвила она. – Лучше убрать излишнее кружево и отпороть с каймы бахрому.
– Нет, я передумал, – внезапно сказал Дэниел. – Пусть все останется как есть.
Жанетта недоуменно вскинула бровь, испытующе взглянула на брата, но ничего не сказала. Модистка же поспешила поддержать его:
– Разумеется, месье, вы правы. У вас отменный вкус!
Диана молча прошла в служебное помещение, чтобы надеть другой экстравагантный наряд. Отделка платьев и фасоны ее совершенно не волновали, поскольку она абсолютно не разбиралась в капризах моды. У нее никогда в жизни не было столько предметов туалета, она даже сомневалась, что все они уместятся в ее гардеробе.
Жанетта заказала для нее шикарные платья на все случаи жизни – для утренних и вечерних выходов, для дневных визитов и званых обедов, для ужинов и пикников. Очевидно, подумалось Диане, круг ее новых знакомых будет определен с той же скрупулезностью, что и все эти наряды. Ей же отведут роль марионетки, чье мнение никого не интересует.
Она вспомнила, как оцепенела под взглядом Дэниела, и с-ужасом подумала, что готова была тогда выполнить любую его волю. И хотя пока еще у нее не имелось основания подозревать его в опасных и дурных намерениях, на душе у нее стало тревожно, шевельнулась догадка: а вдруг это попытка соблазнить ее роскошью?
Внутренний голос требовал, чтобы она заявила, что не нуждается в дорогих подарках и вообще намерена немедленно покинуть этот дом. Диана тупо уставилась на гору шикарных платьев. Помощница модистки предложила ей примерить очаровательный наряд из желтого муслина, предназначенный для прогулок. Диана не осмелилась ей возразить, подумав, что это стильное платье, подчеркивающее стройность ее тела, должно понравиться Дэниелу, так как оно смотрится незатейливо и элегантно.
