Арамис замолчал так же неожиданно, как и заговорил.
Бежар молчал, изумленный этой вспышкой, которой он никак не ожидал от тихого, скрытного и всегда спокойного Арамиса.
Минуты не прошло, как перед алхимиком снова предстал тот же изящный молодой человек, окруженный таинственным ореолом.
— Оставим это! Мы теряем время, — произнес он. — Вы правы, я пришел к вам по одному очень важному делу, от которого многое зависит в дальнейшем. Многое, если не все. Слушайте меня внимательно и постарайтесь не перебивать.
Бежар понял, что Арамис сейчас скажет главное. Его пробил озноб.
— В таком случае говорите поскорее! — отрывисто бросил он.
— Я получил инструкции передать их вам. Необходимо сделать следующее. В спальне королевы- матери есть тайник.
В нем она хранит тот самый ларец, который достался ей от покойного короля Генриха Четвертого.
— Ларец короля Генриха… — словно сомнамбула, повторил алхимик. Пароль, а я думал, он исчез бесследно…
— Сведения о местонахождении тайника и ключ, которым можно его открыть, я вам сообщу.
— Давайте! — быстро произнес Бежар.
— Это произойдет лишь в том случае, если вы дадите мне расписку, что добровольно соглашаетесь передать ларец.
— Скажите лучше — «выкрасть»!
-..передать ларец настоятелю одного из монастырей в Лотарингии, невозмутимо продолжал Арамис. — Но это еще не все.
— Как — «не все»?! Вы предлагаете мне подписать себе смертный приговор, а потом сообщаете, что это еще не все!!
— Успокойтесь, мессир Бежар, прошу вас, и выслушайте меня до конца. Вам придется также временно расстаться со своей дочерью, которая носит фамилию своей матери — Перье.
Несчастный Бежар охнул и всплеснул руками.
— Итак, — продолжал Арамис, не давая ему времени разразиться жалобами на судьбу и стенаниями, к чему мессир Бежар был готов приступить немедля. Итак, вы напишете прошение о помещении на некоторое время вашей дочери Анны Перье в тот же самый лотарингский монастырь.
Там она будет в полной безопасности и о ней будут заботиться. Затем вы получите ключ. Вы откроете тайник и передадите ларец тому лицу, которое вам будет указано.
Быть может, мне. После этого королеве-матери укажут на вас как на возможного похитителя.
— В ларце содержится… рецепт? — спросил Бежар шепотом.
— В ларце — рецепты… омоложения. Маленькие женские секреты Марии Медичи. Она, как и все остальные, будет полагать, что вас побудили к этому поступку профессиональный интерес и корысть. Вы хотели продать рецепт парижским львицам, старающимся скрыть свой возраст.
— Королева-мать понимает, что у нее в ларце? — опять не удержался бледный Бежар.
— Вы не должны интересоваться этим. Впрочем, думаю, она подозревает, что располагает чем-то важным, какой-то тайной. Но не может догадаться какой. Она слишком мало знает, чтобы овладеть ключом к разгадке. Если только разгадка есть вообще.
— И вы пришли сюда, чтобы получить расписку и погубить меня?!
— Я пришел, чтобы получить расписку и спасти вас.
— А если я откажусь?
— Тогда вы действительно пропали.
Во взгляде Бежара появилась решимость обреченного.
— А вы не подумали о том, что я могу убить вас, взять ключ, завтра утром открыть тайник и исчезнуть из города вместе с моей несчастной девочкой?!
— Подумал, — невозмутимо отвечал Арамис. — И пришел к выводу, что вы не сделаете этого.
— Почему?!
— Потому что вам не удастся отыскать тайник без моих подробных пояснений. Кроме того, вряд ли вам скоро представится случай остаться одному на сколько-нибудь достаточное время в королевской спальне. Для того чтобы похитить ларец, вам нужна помощь еще одного человека. Того, кто может занять флорентийку долгой беседой и дать вам возможность осуществить план без помех.
— А, дьявол! Верно. Ну, в таком случае я просто убью вас, господин иезуит. И к утру меня не будет в Париже. По крайней мере — это выход!
— Позвольте вас предостеречь от скорых решений, любезный мессир Бежар. Не судите опрометчиво, как говорится в Евангелии! Если я не выйду отсюда вместе с вами и вашей дочерью через… Не могли бы вы сообщить мне, который сейчас час? Отлично. Если мы к полуночи не выйдем на улицу и не присоединимся к членам нашего общества, которые поджидают исхода наших переговоров и которые смогут проводить нас в безопасное место, оберегая от нежелательных встреч, то им, в свою очередь, придется войти сюда, и, обнаружив мой труп, они поступят… должным образом. Хотите убедиться в моих словах? — спросил Арамис, подойдя к окну. — Погасите свечу.
Он сделал жест, приглашающий алхимика присоединиться к нему. Свеча была задута, и Бежар, пошатываясь, приблизился к окну, чтобы выглянуть наружу.
— Вы видите людей, что прячутся за деревом? Еще один на углу!
— Да, я их вижу, — произнес сраженный Бежар и без сил опустился на стул. Однако, не будь он в таком отчаянии, алхимик мог бы заметить, что наблюдение из окна произвело на Арамиса почти такой же аффект, как и на него самого. Завидев третью фигуру, маячившую на углу, Арамис вздрогнул и непроизвольно положил свою изящную руку на эфес шпаги, с которой он не расстался, сменив мушкетерский плащ на сутану.
Если бы Бежар прислушался повнимательнее, то он услышал бы, как Арамис пробормотал про себя: «Вот некстати!» Из этого со всей очевидностью следовало, что он неприятно поражен увиденным ничуть не меньше того, кому это зрелище предназначалось.
Полуобморочное состояние, в которое впал бедняга Бежар, помешало ему осуществить свое кровожадное намерение застрелить Арамиса из приготовленного заранее пистолета, а самому Арамису позволило присмотреться к ночным соглядатаям, шпионившим за ним, и собраться с мыслями, не рискуя при этом получить пулю в спину.
Пытаясь рассмотреть тех, кто устроил ему засаду на слабо освещенной улице Медников, Арамис неожиданно обнаружил, что один из них ему знаком. Двери углового дома отворились, и изнутри хлынул поток света, выхватившего из темноты вывеску трактира «Саламандра» и стоявшего неподалеку дворянина, руководившего ночной операцией. Дверь, пропустив выходящего из трактира человека, захлопнулась очень быстро, но этого мгновения и светового луча, упавшего на лицо дворянина, было достаточно, чтобы Арамис узнал его.
— Ба, да это же конюший его высокопреосвященства!
Кавалер де Рошфор!
Арамис метнулся к столу и быстро зажег свечу. С горящей свечой в руке он подбежал к окну, распахнул створки и принялся водить свечой в воздухе, вычерчивая в темном пространстве какие-то знаки.
Глава сорок первая,
в которой Арамиса снова пытаются арестовать, Арамис пытается сделать доброе дело, а кавалер де Рошфор пытается оправдаться перед кардиналом
Движущийся огонек в окне дома не мог не привлечь внимания Рошфора и людей. Однако им оставалось лишь наблюдать за полетами красного язычка пламени в темном проеме окна, строя самые различные предположения.
