очень испугана.
— Несчастное дитя. Она может провести эту ночь у Клоринды, а наутро мы что-нибудь придумаем.
— Мне, право, неловко вас затруднять, но если бы вы смогли написать письмо к настоятельнице какого-нибудь женского монастыря…
— То?
— То утром я мог бы отвезти ее туда.
— Но, как я понимаю, вы рискуете гораздо больше. Уж вам-то министр предъявит счет.
— И все же это мой долг. Ведь это я навлек на нее все напасти.
Отец Мерсенн устремил взгляд своих внимательных умных глаз на Арамиса.
— Вас привело в Париж важное дело, очень важное. И, насколько я могу догадываться, даже не одно. Я очень надеюсь, что с Божьей помощью благополучно завершив первое, вы не позабыли об остальных, ради…
Арамис слегка покраснел.
— Нет, — твердо ответил он. — Я помню о своем долге. И если в прошлом мне случалось принимать грезы за явь, то теперь я окончательно излечился от этого недуга.
— Тем лучше, — со спокойным удовлетворением произнес преподобный Мерсенн, который убедился в том, что Арамис готов подвергнуться опасности отнюдь не из романтических побуждений. — Я рад, что между нами нет недомолвок и вы видите в этой девушке лишь человека, нуждающегося в помощи.
Разговор был закончен, и так как было уже очень поздно, Мерсенн поспешил переговорить с настоятелем относительно устройства Бежара на ночлег. Об Анне Перье не было сказано ни слова. Тем временем Арамис, которого монастырский привратник хорошо знал, вернулся к девушке и от имени отца Мерсенна попросил устроить ее на ночлег и позаботиться о ней. Сама же девушка, казалось, ничего не замечала вокруг и лишь сидела, сложив руки и неподвижно глядя перед собой. Происходящее все же не оставалось без ее внимания. Арамис понял это по благодарному взгляду, брошенному на него девушкой, когда он, пожелав спокойной ночи ей и Клоринде, собрался уходить.
Бежару была указана келья, где он мог провести ночь.
Монах в черной рясе из грубой материи предложил ему скромный вегетарианский ужин и поставил на стол кувшин с водой. После чего, поклонившись, ушел. Но алхимик и думать не мог о сне. Он метался по строгой монастырской келье, и страсти, обуревавшие его заплутавшую в потемках душу, наверное, беспокоили мирный сон спящей братии. Давно в обители миноритов не появлялся источник подобной духовной смуты, какой являл собой алхимик Бежар в ту тревожную осеннюю ночь.
Арамису тоже не спалось. Он видел, что алхимик Бежар — человек, пусть и с небезупречным прошлым, пусть и замышлявший отравить кардинала — низведен представителями Ордена до тяжелейшего состояния, лишен свободы, воли и всякой возможности распоряжаться своей судьбой и самой жизнью. Он отчетливо осознал, что Бежар послужит средством устранения кардинала, затем он будет устранен сам. Холодно, расчетливо, без всяких эмоций — в высших интересах. В интересах Дела. Цель снова оправдывала средства. И напрасно Арамис убеждал себя в том, что на совести Ришелье жизни многих людей, вся вина которых состояла в несколько ином видении государственного устройства.
Напрасно Арамис напоминал себе, что на красной мантии первого министра — кровь герцога Вандома, Бутвиля, Шале и других. Получалось только хуже. Если кардинал — деспот, его смерть — благо, то Бежар — не злодей и отравитель, а герой и мученик. Бежар стремится избавить Францию от тирана, а он, Арамис, вчерашний соучастник и помощник его, превращается в палача. В лучшем случае — предателя. Кроме того, у Бежара есть дочь. Что станет с ней?
Эти мысли были нестерпимы для Арамиса, в характере которого склонность к тайне и интриге причудливо сочеталась с мужественным благородством, то есть с тем качеством, которое и сблизило его сначала с Атосом и Портосом, а затем всех троих — с д'Артаньяном. Если во всем остальном друзья являли собой противоположность, то в этом они были едины.
Итак, Арамис твердо решил спасти Бежара. С этим намерением он направился в келью, где нашел приют лекарь королевы-матери, и застал его мечущимся из угла в угол.
Бежар имел неважный вид.
— Вижу и вам не спится, — проговорил он, увидев Арамиса в дверях. Нелегко обречь человека на верную гибель, не так ли, господин аббат?
— Я сказал, что помогу вам.
— Как я могу вам верить. Мы были партнерами и вместе занимались опытами. Но уже там, в Нанси, вы устроили мне проверку, помните?!
— Но мне было поручено удостовериться в вашей надежности.
— Видите! Вы принадлежите к Ордену. Неужели вы дерзнете ослушаться.
— Я просто помогу вам исчезнуть, когда все будет кончено.
«Когда все будет кончено, я сумею исчезнуть без посторонней помощи», подумал Бежар, но лишь криво усмехнулся в ответ своим мыслям. Вслух же произнес:
— Если я подпишусь под всеми вашими требованиями.
Откажусь от Анны, отдав ее в заложницы Ордену.
— Я не потребую от вас расписки, — решительно заявил Арамис.
— Вы хотите сказать, что укажете мне, как найти тайник Медичи?!
— Да.
— И дадите мне ключ?
— Да.
— И ничего не попросите взамен?!
— Я уже сказал — ничего! — твердо ответил Арамис.
Бежар задумался. Какие-то сложные и противоречивые чувства противоборствовали в его душе.
— Что же вы ответите тем, кто имеет право требовать у вас отчета?
— Что получил от вас все необходимые бумаги.
— Но ведь у вас их не будет!
— Черт побери, это не ваша забота. Когда не станет кардинала, а добиться этого сможете только вы, если сделаетесь его личным врачом, разумеется, во Франции произойдет множество перемен. Появятся новые люди. Возвратятся из ссылок и тюрем те, чьи голоса, заглушенные расстоянием или толстыми стенами, не доходят до короля.
И эти перемены будут благотворны, мне ли вам это говорить!
— Поистине! — взволнованно вскричал Бежар. — Я так ненавижу его, что вы уже ничего не можете добавить. Перемены наступят, но у вашего Ордена длинные руки.
— В миру — да, но есть обители, где Орден не властен.
— Вы говорите о монастырях других Орденов?
— Вы почти угадали. Слышали вы что-нибудь о монастыре Пор-Руаяль?
— Почти ничего, кроме того, что это бенедиктинский монастырь в предместье Сен-Жак.
— Верно. Его настоятельница, мать Анжелика — дочь Антуана Арно, адвоката из Оверни.
— Того самого, кто произнес блестящую речь против. извините, э-э…
-..против нашего Ордена от имени Парижского университета, что в немалой степени способствовало изгнанию Ордена из Франции. Впрочем, как видите, это изгнание продолжалось недолго. Но вы можете быть уверены, что аббатиса Анжелика не жалует Орден, как и ее знаменитый отец. Монастырь смешанный, община состоит главным образам из монахинь, но есть и группа братьев-отшельников.
Вы с дочерью сможете укрыться в этой обители.
— Но все же…
— Если я еще не убедил вас, то могу добавить, что Пор-Руаяль — оплот янсенизма,[21] а один из его духовных отцов — аббат Сен-Сиран — лучший друг епископа Ипрского.
— Таким образом…
— Таким образом, под опекой матери Анжелики вы и ваша дочь будете в полной безопасности.
Взгляд Бежара потеплел.
