Е л ь н и к о в. Я не о том. Сердце у него - самое простое и прочное.
З а и н ь к а. Ты уже привык ходить по земле?
Е л ь н и к о в. Нет. Я никогда не привыкну.
З а и н ь к а. Он говорит - можно привыкнуть.
Е л ь н и к о в. Можно. Можно! Но я никогда не буду ходить по земле.
З а и н ь к а. Будешь летать?
Е л ь н и к о в. Буду летать.
З а и н ь к а. С подбитым крылом?
Е л ь н и к о в. Крамин летает.
З а и н ь к а. То - Крамин!..
Е л ь н и к о в. А это - Ельников.
З а и н ь к а. Как же ты будешь летать, мой чудесный?
Е л ь н и к о в. Не все ли тебе равно.
З а и н ь к а. Не скажешь?
Е л ь н и к о в. Нет.
Молчание.
З а и н ь к а. А мне говорили, что ты учишь детей в школе.
Е л ь н и к о в. Совершенно верно, учу.
З а и н ь к а. Ты учишь детей в школе.
Е л ь н и к о в. Да. Это очень приятно - летать и учить детей.
З а и н ь к а. Может быть... может быть... Ты гораздо, гораздо красивее стал!
Е л ь н и к о в. Очень рад.
Молчание.
З а и н ь к а. Почему я так бессильна? Почему я не могу сказать: возьмите мой голос, только оставьте ему его руки... руки мастера, руки творца... Как я молилась, когда узнала... Я не могла ответить на твое письмо, я могла только молиться... Я стала молиться с тех пор, можешь себе это представить?.. Эта дверь - на балкон?
Е л ь н и к о в. Да, на балкон.
З а и н ь к а. Балкон - на улицу?
Е л ь н и к о в. Да.
З а и н ь к а. Саша, хочешь, я выйду на балкон и брошу ему записку, чтобы он уходил? Саша... (Целует руки Ельникова.) Боже мой, боже мой...
Е л ь н и к о в. Я был на войне. Она меня научила понимать простые вещи: смерть - небо - хлеб - любовь... Я вот этого всего не понимаю больше. Извини.
З а и н ь к а (встает, тихо). Прости, что я цела и здорова, прости, что мой голос со мной! (Целует Ельникова. Входит Зина.) Прощай! (Уходит. Молчание.)
Е л ь н и к о в. Девочка моя...
З и н а. Ничего не говорите. Ничего я не видела, ничего не спрашиваю, ничего знать не знаю... Сяду с вами рядышком. И положу вашу голову вот так... Усните! Вам музыка приснится, чудесная-чудесная, ни на что не похожая, - ваша. Ее будут играть, и вы будете слушать и радоваться-радоваться. Спокойно-спокойно усните. Я буду с вами. Ни к кому не отпущу, никому не отдам вечно, милый мой, богатство мое, счастье мое...
З а н а в е с.
1945
ПРОВОДЫ БЕЛЫХ НОЧЕЙ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Н и н к а.
Ж а н н а.
Т а м а р а.
К и р а.
З и н а.
К о с т я.
В и к т о р.
В а л е р и к.
Г е р м а н.
Р э м.
М а х р о в ы й.
Б е с с л о в е с н ы й с п у т н и к М а х р о в о г о.
М а т ь В а л е р и к а.
С л е д о в а т е л ь.
П р о д а в щ и ц а ц в е т о в.
П р о д а в е ц ш а р о в.
О ф и ц и а н т к а.
Молодежь в парке, прохожие на улице, люди, пришедшие с обыском, люди в поезде.
1
Луч прожектора бродит по залу, нащупывает, ищет... Высоко под крышей какого-то ленинградского дома он высветил простенькую комнату.
В комнате девушка Н и н к а. Она собирается в путь. Укладывает в рюкзак последние мелочи - мыльницу, книгу. Чемодан уже уложен и стянут ремнем.
Лампа горит неярко. Белая ночь смотрит в окно поверх крыш с антеннами и трубами. Нинка закончила сборы, прилегла на оттоманку. Усталая, потянулась, свернулась клубочком и уснула вмиг. Уснула так крепко, что ее не может разбудить телефон, заливающийся за дверью.
Кто-то стучит в дверь: 'Нинка!' Спит Нинка. Стучат и зовут громче: 'Нинка!' Это как зов судьбы. Но не слышит Нинка. Стучат изо всех сил: 'Нинка!! К телефону!!!'
Нинка проснулась. Вскочила, выбежала за дверь, где на стене телефон.
Н и н к а. Я слушаю. - А кто это? - Кто? - Ой! Да не может быть! Жанночка! Здравствуй, Жанночка! Наконец-то появилась! Жива-здорова? А мы думаем, думаем - где ты есть, почему исчезла, никому даже не сказала... Ой, ну надо же, чтоб именно сегодня ты позвонила! Вот совпадение! - Потому что я уезжаю. - Утром. - Да вот ночь пройдет, и уеду. - Нет, не в дом отдыха, нет, не по туристской путевке, нет, не в отпуск... - Ой, даже не знаю, Жанночка, на сколько. Надолго! Может быть - навсегда, неизвестно. (Напевает.) 'Прощай, дорогая, вернусь ли, не знаю...' - Никакая не шутка, правда. - Далеко, в город Рудный. - Руд-ный. Не слышала? А его еще строят, этот город. При Соколовско-Сарбайском комбинате. - Как тебе объяснить? Это почти на границе Казахской ССР и Зауралья. Тургайская степь. Да, Жанночка, такие дела. Поезд отходит (смотрит на часы) через десять часов. К половине восьмого собираемся на Московском вокзале. Целым эшелоном едем, всё комсомольцы. Организации будут провожать, с музыкой, торжественно... Но ты расскажи о себе.
Из будки телефона-автомата отвечает Ж а н н а: стильно одетая девушка со слегка отвислой губой,
