Н и н к а. Разве она плохая? Жанна хорошая девочка.
К о с т я. Пустоголовая, по-моему.
Н и н к а. Ну, разве? Косточка, я ключ беру, так что ты ложись, спи себе.
К о с т я. И тебе бы выспаться перед дорогой.
Н и н к а. Я в дороге высплюсь. Заберусь на верхнюю полку и ка-ак высплюсь! А проснусь - подумай - уже кто его знает где! Совсем другие места за окошком! Паровоз гудит, ребята песни поют...
К о с т я. Молодец ты, Нинка.
Н и н к а. Тебе приятно было, когда ты увидел мой портрет? Около клумбы с пионами. Около клумбы с белыми пионами.
К о с т я. Ладно, хватит задаваться. Ладно, потанцуй беги.
Н и н к а. Ну пока, Косточка!
Она сбегает по маршам высокой лестницы. Ей навстречу взлетают огни фейерверка. В белой ночи они неярки, жемчужны. Бледные их отражения рассыпаются в прудах Центрального парка культуры и отдыха.
Музыка. По аллеям парка гуляет молодежь. Появляются и уходят танцующие пары.
В ларьке ж е н щ и н а продает цветы. Проходит продавец шаров.
Три молодых человека - В и к т о р, В а л е р и к и Г е р м а н купили себе по шару и, поигрывая ими, сидят на скамейке.
В и к т о р. Что привлекательно? Привлекательна легкость, с которой к этому относятся. Мудрая, человечная легкость. Легкость призыва, легкость расставанья. Люди дали друг другу красивые минуты...
В а л е р и к. И никто по этому поводу не поднимает шума.
В и к т о р. И расстаются благодарные.
Г е р м а н (он слегка заикается). К-кому благодарные?
В и к т о р. Друг другу, конечно.
В а л е р и к. И судьбе, которая о них позаботилась.
Г е р м а н. А!
В и к т о р. Ни малейшего ханжества. Школьница, совсем девчонка, с портфельчиком идет, а губы и ресницы накрашены.
Г е р м а н. З-зачем?
В и к т о р. Что зачем?
Г е р м а н. Зачем она накрасилась, школьница?
В а л е р и к. Ну, у них так принято. Не притворяйся, Герман.
Г е р м а н. Я не притворяюсь. Я правда подумал: з-зачем?
В а л е р и к. Вообще-то - приятней свежее личико, ничем не испачканное.
В и к т о р. Зависит от общего стиля. Знаешь, какой бывает грим - с ног сшибает.
В а л е р и к. У нас не умеют.
В и к т о р. Но где еще непринужденней - это в Париже. По улице идут обнявшись.
Г е р м а н. И у нас. Я часто вижу - идут обнявшись. Честное слово.
В и к т о р. Прощаются - целуются.
Г е р м а н. И это видел. Честное слово.
В а л е р и к. Но у нас это вызывает косые взгляды, когда целуются на улице.
Г е р м а н. Почем ты знаешь, м-может, и там вызывает чьи-нибудь косые взгляды.
В и к т о р. Вот ослиный скептицизм, что ни расскажешь - он все подвергает сомнению.
Г е р м а н. Нет, п-почему же. Я просто хочу в каждом случае разобраться как следует. Продолжай, Виктор, пожалуйста. Мне очень нравится, как ты к-компетентно рисуешь развернутую картину европейских нравов.
Р э м (подходит). Кто рисует развернутую картину европейских нравов? Здравствуйте, ребята.
Г е р м а н. Здравствуй, Рэм. Вот он рисует.
Р э м (подсаживается). Ты ходок по европейским нравам, Витя?
Г е р м а н. Да, он ходок. Он был в Европе в общей сложности почти месяц.
В и к т о р. Рэм, где твой шар?
Р э м. Я тоже, возможно, скоро поеду за границу. У нас предвидится целая серия научных командировок, и так как я в нашем институте не из последних...
В и к т о р. Рэм, купи шар.
Р э м. Хотелось бы в Англию. Там по нашей части интереснейшие...
В и к т о р. Рэм, купи шар.
Р э м. Это что, обязательно?
В и к т о р. Если хочешь с нами сидеть - обязательно.
Г е р м а н. Так задумано. Видишь, мне тоже велели купить. Видишь, мы так выглядим гораздо п- привлекательней.
В и к т о р. Тебе что, рубля жалко?
Р э м. Господи, Витя, пожалуйста, если это нужно для твоего самочувствия...
В и к т о р. Жизнь, друзья, надо украшать.
В а л е р и к. По возможности, чем бог послал.
Рэм покупает шар и возвращается.
В и к т о р. Жизнь надо разнообразить. Не пренебрегая в том числе и малостями. По всей жизни расставить вехи: большие вехи, маленькие вешки... чтоб было что вспоминать. Что я видел? Ну, что я видел? А ты что видел? А ты?.. А отгрохали уже по четверть века.
В а л е р и к. Ну, почему ты так уж...
Р э м. Лично я надеюсь повидать еще порядочно.
В а л е р и к. Я тоже.
В и к т о р. Страшное дело, как подумаешь... Вот, вчера хоронили Елену Артемьевну...
Р э м. Кто такая Елена Артемьевна?
В и к т о р. Это была когда-то у нас с Германом классная воспитательница, она же преподавала математику. Вчера похоронили - с венками, речами...
Г е р м а н. Ты был на похоронах?
В и к т о р. Представь.
Г е р м а н. П-почему я тебя не видел?
В и к т о р. Я спрятался за чьим-то памятником. Не переношу похорон, брр!
В а л е р и к. Я тоже, абсолютно. Не понимаю, зачем люди ходят на похороны.
В и к т о р. Черт его знает, вдруг взял и пошел. Она в нашем доме жила. Вдруг вспомнилось, как я приходил в школу... таким умытым, старательным мальчишкой. И она всегда была уже там. Бежит из учительской со своим портфелем... Худенькая, не старая еще... Всех наизусть знала кто что собой представляет... А как она сердилась, если мы не понимали, помнишь, Герман? Учила нас, обормотов, учила...
Р э м (вежливо удивляясь). Вот уж от кого не ожидал таких чувствований, это от Вити.
В и к т о р. Что, друзья, ужасно. Нет, вы скажите: так жить, как она жила, - ведь ничего, кроме хорошего, не сделал человек, - и все равно, пожалуйте...
Г е р м а н. А ты что п-предлагаешь?
Р э м. Ты хочешь для праведных высшей награды - чтобы они жили вечно?
В и к т о р. Над чем иронизируете? Элементарное свинство: безразлично - праведник ты или скотина...
Р э м. Награду, какая нам причитается, мы только до тех пор получаем, пока нам не скажут 'пожалуйте'.
В а л е р и к. Или не получаем.
Р э м. Бывает и так.
В а л е р и к. Сплошь и рядом.
Р э м. Что поделаешь, - поскольку мир устроен еще не совершенно...
