Танцующая с Ауте

Атаки стали строже, жестче. Если бы речь шла не о Безликих, можно было бы сказать, что задета их гордость – в течение долгих часов боевая звезда не может справиться с одной девчонкой, которую даже воином-то назвать нельзя. Будь я по-прежнему Антеей Дернул, я бы рассмеялась. Будь я по-прежнему Антеей Дернул, я бы давно свалилась от боли и изнеможения. Будь я этим жалким, вечно хнычущим существом, я давно бы уже была мертва.

Я ей уже не являюсь. Но и северд-ин я еще не стала. Уходя от атак, ускользая из ловушек, я ни разу не атаковала сама. И это стоило мне нескольких почти смертельных ран.

Холодное, сотканное из Воли и Мастерства существо, которое стало мной, логично рассудило, что ситуация зашла в тупик. И время играет на меня. Что ж, пора решаться. Хватит оттягивать неизбежное. А если я зайду так далеко, что не смогу вернуться… что ж, то, чем я стану, все равно сможет выполнить миссию. А вот мертвая Антея Дернул этого не сможет определенно.

Точно почувствовав мои колебания, звезда налетает бешеным ураганом. Атака совершенная, как гнев Ауте, и столь же неотразимая. Сделай они это долю мгновения назад – и все было бы кончено. Но не сейчас.

Наклон.

Скользящий удар ладонью – тот самый, позволяющий направлять вектор воздействия в глубь организма, – отшвыривает самую юную из звезды на другой конец площадки. Может, он и не причинил ей такого вреда, как мог бы, но на несколько секунд она выведена из игры.

Удар ногой – и второй северд-ин со звоном роняет оружие и отпрыгивает в сторону, открывая меня мечам остальных.

Слишком близко, слишком быстро – от обманчиво простых, поющих в воздухе осколков смерти, которые глупые люди называют металлом, не уйти. Это – смерть. Была бы смерть, приди она на долю мгновения раньше.

Все удары принимаю одним перетекающим, точно вода, блоком на вдруг оказавшийся в руке меч. Меч эль-ин. Меч, предназначенный лишь для равных. Последний рубеж перейден. Теперь я не танцую, теперь мы стали равны.

Резкое движение – звезда разлетается в разные стороны, пытаясь осмыслить перемену в ситуации. Только что перед ними была Танцовщица, пытающаяся довольно неуклюже имитировать воина. Теперь она исчезла, будто никогда не существовала, а в круге стоит северд- ин, спокойная и совершенная, точно жизнь, точно смерть. Мастерство и Воля в чистом виде, без примеси мысли, без тени сознания. То, что их народ пытался создать тысячелетиями, то, о чем они звоном своих клинков поведали мне за последние часы, стремительно врывается в меня, сметая последние барьеры, оставляя после себя лишь красоту, цельность, совершенство.

Танец-с-Ауте – это больше, чем познание себя через окружающий мир. Это больше, чем познание мира через себя. Не пытайся познать Ауте, она непознаваема по определению. Не пытайся изменить себя, есть предел и твоей изменчивости. Стань Ауте и забудь о дороге назад. Ты понимаешь, девочка? Стань Ауте. Будь Ауте. Будь. Ты понимаешь?

Свет заходящего солнца отражается в глади моего клинка.

Да, наставник, теперь понимаю.

Меч моего отца, сверкающий в руках, слишком неуклюжих для его изящной смертоносности. Все это время я недоумевала, зачем папа отдал мне свой клинок, даже не позаботившись назвать его имя. Никогда не понимала оружия. Никогда оружие не понимало меня. Зачем доверять один из старейших клинков Эль-онн в руки той, что никогда не сможет разбудить его силу?

Слегка сжимаю теплую рукоять. Привет, сестричка. А меня зовут Антея.

Стальное на черном. Воля тысячелетий, мудрость, превышающая границы Мастерства.

Я – Ллигирллин. Намечается небольшая разборка? И как это ты умудрилась позволить этим севердам так себя потрепать?

Ее разум похож на мой, словно отражение в зеркале. Все это время северд- ин пытались сделать из себя то, что мы называем своим Оружием. Бедняги, они никогда не принимали Ауте до конца. Если ты хочешь сделать из себя идеального воина, затем ограничиваться человеческой формой? Изменение должно быть полным, всеобъемлющим. Хочешь битв – стань мечом. Это же столь просто и логично.

Сознание Ллигирллин – всплеск стали в бездонной темноте. Воля и Мастерство тысячелетий, весь бездонный опыт, накопленный моими предками в сражениях с Ауте, в сражениях, рядом с которыми мои сегодняшние неприятности выглядят смешными. А над всем этим – тонкий налет иронии и порывистости.

Ллигирллин. Меч моего отца – определенно она. Более того, она не была рождена Оружием, когда-то это была эль-ин. Необычно: мечами чаще становятся воины, это традиционно мужской Путь. Когда-то давно жила девочка, которая так сильно любила своего воина, что не пожелала расставаться с ним, когда подошел к концу отпущенный ей срок. Был ли этим воином мой отец? Нет, Ллигирллин на несколько эпох старше.

Ну что, подружка, станцуем?

Не знаю, кому из нас принадлежит эта мысль – вряд ли сейчас можно провести границу между двумя сознаниями. Да, мы хорошо знаем, что надо делать. Встречено новое проявление Ауте, Той Что Не Познана. И мы должны сделать Ее частью себя, превратить Ауте в Эль. И все.

Атака – вспышка серого на черном. То, что я успела узнать о северд-ин, и то, что знала о боевых искусствах эль-ин, всплеском серого мерцания погружается в бесконечную глубину Мастерства Ллигирллин, чтобы вспыхнуть ярким и стремительным ударом меча. Мы могли бы покончить со звездой еще в первые мгновения, но это было бы непрактично. Слишком многое еще предстоит понять в Безликих. И мы гоняем их по кругу, заставляя применять все новые и новые стили защиты, все больше открывать нам свою сущность. Воля и Мастерство. Сталь в темноте. Так просто.

Почему же раньше никто не мог этого сделать?

Противники исчезают, как еще раньше исчезли боль и смерть. Все это столь… незначительно. Единственное, что имеет значение, – это Воля и Мастерство. Единственное… единственное…

Сталь на черном. Удар.

Неожиданно мы остаемся одни. Пустая площадка, залитая багровым светом взошедших лун. Я и мой обнаженный меч. Звезда северд-ин исчезла, только залитая моей кровью площадка говорит о том, что происходило здесь днем. Только моей кровью. Мастерство существа, которое можно было бы назвать Я-Ллигирллин, не допустило бы такого надругательства над искусством, как пролитая на турнире кровь. Ни один из наших противников не получил ни царапины. И это – самая чистая победа, которую может одержать Мастер. Я-Ллигирллин довольна.

Боевой экстаз отхлынул, оставляя после себя только пугающую слабость. Боли пока еще не было. Пока. Значит, на ближайший десяток дней ограничить активность, да?

Эй, подружка, ты что? Не падай, ты же в круге! Ауте, только не вздумай умереть прямо сейчас! – В «голосе» Ллигирллин звенит что-то, подозрительно напоминающее тревогу, переходящую в ужас. Что, так плохо, да? – Девочка, держись. Еще один шаг, еще. НЕ ПАДАТЬ!!! Ты должна выйти из круга, должна!

Она перехватывает контроль над моторикой и точно марионетку ведет меня к выходу из круга. О том, чтобы самостоятельно взобраться по ступенькам, речи быть не может. Земля куда-то плывет под ногами, затем вдруг оказывается прямо подо мной. В ушах звенит так громко, так настойчиво. Обеспокоенный голос Ллигирллин уплывает вдаль, свет заслоняет непроницаемое лицо дарай-князя. Последней была мысль о том, оставит ли он меня в живых после всего, что видел сегодня. И не все ли мне равно?

Потом остается лишь темнота, в которой медленно тонет отблеск стали.