Танцующая с Ауте

имеет власть над своим родителем, так или иначе. Есть долг, долг перед существом, которого ты насильно, не спрашивая согласия, ввергаешь в этот мир, но вот только никому еще не приходило в голову требовать этот долг таким образом…

Они продолжают что-то говорить, но я уже поняла, что так просто мне с новостями не справиться. Надо посмотреть на что-то красивое.

– Разумеется, сейчас, когда ты появилась, все изменится. До тех пор, пока Эва жива, власть принадлежит ей. Ты просто передашь Хранительнице свои выводы, она проведет изменение Эль, и Нуору-тор не останется ничего другого, как поддержать все решения. Но до этого нужно еще попасть в Эвруору-онн…

Виортея появляется в проходе, неся два тяжелых подноса. Сильное тело под прозрачной кисеей зеленых крыльев двигается стремительными рывками, замирая вдруг, затем снова теряя очертания в порыве. Знаменитая грация вене. Темный водопад волос охватывает тело тяжелым плащом. Как же можно сражаться, имея такую прическу? Как-то ведь умудряется, иначе не носила бы у пояса одушевленное оружие.

Она скользит между сидящими фигурами, изящно изгибается, протягивая фрукты или сосуды с напитками. Струящийся поток энергии и тяжелый водопад волос открывают безупречные линии, создавая впечатление потрясающей чувственности. Ах, моя племянница, кажется, только-только обнаружила, что она женщина и теперь торопится убедиться в этом.

– …перекрыли все подходы и к личному жилью Хранительницы, и к Шеррн- онн так, что пробраться туда будет непросто. Возможно, придется спускаться в Ауте. Сейчас над этим работают, Путь будет готов самое позднее через сутки…

Только сейчас понимаю, что бессознательно соскользнула в тот особый вид аналитического транса, в котором пребывала все последние пять лет среди людей. Вот тебе и расслабилась дома.

Тем временем выдрессированный разум сопоставляет кусочки информации и проводит политические параллели. И выводы мне совсем не нравятся.

– … самое главное успеть до того, как для Эвы станет слишком поздно…

Поднимаю руку, и возникает гробовая, какая-то выжидающая тишина. Чего они от меня ждут, истерики? Божественного откровения?

Ну дошла, докатилась, долетела… Когда только успела?

– Почему?

Тишина приобретает несколько озадаченный оттенок. В самом деле, общение с Ощущающим Истину меня избаловало произношу слова, не подкрепляя их сен-образами, и ожидаю, что всем будет понятно направление моей мысли.

Красиво выписываю в воздухе объяснения, подкрепляя их вербальным дополнением.

– Почему вы все так спокойно принимаете мой план? Мама, ты ведь была совсем не против возобновления обычая туауте, за тем конкретным исключением, что он не должен касаться меня. Тетя Ви, вам ли не знать целесообразности такого решения? Виор, ты-то почему влипла во все это?

Начисто игнорирую мужчин, их мнение сейчас несущественно. Меня интересуют женщины. Матери. Потенциальные эль-э-ин.

Молчание. Многозначительное такое, сочное, какое умеют создавать лишь настоящие профессионалы.

– Итак?

Виор как-то умудряется передать кривую усмешку пожатием ушей. Окутывающий ее плащ энергии слегка потрескивает от энергетических разрядов.

– Не хочу умирать молодой.

Коротко и ясно. Никаких возвышенных перлов.

– Вииала-тор?

– Хранительница приказала мне прибыть сюда и поддержать любое твое решение. Я повинуюсь своей госпоже.

Досадливо морщусь. И продолжаю держать многозначительную паузу.

Она медленно кивает своим мыслям.

– Ты изменилась, Антея. Не могу сказать, что перемена мне не нравится, но я больше никогда не хочу видеть, как кто-то проходит через такое. Есть и более простые пути развития личности. Кроме того, дети слишком ценны, чтобы жертвовать ими ради сиюминутной политической выгоды.

– Слова истинной ген охранительницы. Мама?

Мамы сейчас передо мной нет. Есть холодная и расчетливая Мать Клана, стерва из стерв. Когда-то это ее амплуа вызывало у меня приступы неуемного раздражения, теперь же хочется зааплодировать.

– Ты права, я хорошо помню те времена, когда эль-э-ин были нормой, и не вижу трагедии в их возвращении. В определенных пределах.

Слегка вздрагиваю. Ви предупреждающе поднимает руку, выпуская сен- образ.

– Притормаживай на поворотах, Дар.

Раздраженно разбиваю мягкое предупреждение ее сен-образа и позволяю осколкам светящимся пеплом упасть на пол.

– Продолжай, мама.

Светлая прозрачность властных глаз одобрительно сверкает.

– Ты потеряла ребенка и знаешь эту боль, Антея. У меня, помимо тебя, было еще четверо детей, четверо сыновей. Лишь один погиб в Эпидемию, остальные до нее просто не дожили. Ауте, они даже до твоего рождения не дожили.

Ее голос взлетает в гневе, но не в боли. Успокаивающая рука отца замирает в сантиметре от напряженного плеча. Ох, мамочка, как же мы похожи, маскируем свои страдания яростью, пытаясь справиться со всем в одиночку.

– Когда был создан Щит, перед эль-ин вплотную встала проблема естественного отбора. Разумеется, всегда есть генетики, но как узнать, какое из направлений развития наиболее продуктивно? Раньше об этом заботилась Ауте. Теперь же эту и великое множество других проблем предстояло решать самостоятельно. И решение было найдено самое глупое из всех возможных, – кодекс, регламентирующий личные дуэли. Произведенные в массовом сознании изменения вызвали дурацкую обидчивость, агрессивность, откуда-то вдруг всплыло понятие оскорбления. Бред! Мы потеряли лучших из лучших из-за этого бреда! Уникальность и уязвимость так часто идут рука об руку… За какие-то триста лет все, кто сиял на нашем небосводе наиболее ярко, погибли, и Эпидемия лишь помогает маскировать этот факт. Эль-ин! Эль-ин, уничтожающие непохожих на себя, что может быть смешнее и страшнее? Все последние десять лет я не переставала бояться, что какой-нибудь идиот по какому-нибудь дурацкому поводу сойдется с тобой на арене и уничтожит, даже не понимая, на что замахнулся!

Она права, права. Дуэльный кодекс действительно «биологическое самоубийство», но вот понимать это я начала, лишь повращавшись некоторое время среди людей. Что же до уникальности и уязвимости… Не знаю, как на счет первого, но вот второго у меня более чем достаточно. Просто удивительно, как такую дуреху не прибили на следующий же день после совершеннолетия.

– Мне плевать на то, если какие-то кретины желают уничтожать своих детей! С такими-то родителями бедняжкам действительно лучше не приходить в этот мир. Мне плевать, если они желают резать друг друга пачками. И уж тем более плевать, если они желают приставить аакру к горлу всех окружающих. – Яростный взгляд в сторону Аррека. – Но почему-то всегда получается, что вырезают самых лучших. Почему-то дети погибают из самых редких, уникальных линий! Решения, принятые не мной, оплачиваются кровью моих детей!

От власти, заключенной в тихом, почти шепчущем голосе, крылья у всех