умственная, душевная усталость, как после долгих безостановочных пыток. Вдруг понимаю, что Аррек читает меня столь же легко, как и я его тогда, и реакция его может быть…
Он слегка сдвигается, не ослабляя щитов, и теперь центром его внимания становится мама. Такого холодного, убийственного и одновременно бешеного взгляда мне от ироничного дарай-князя видеть еще не приходилось. Отец с приглушенным рычанием бросается между ними, в руке Раниэля-Атеро вдруг оказывается аакра, воздух шипит от скопления энергии.
Делаю шаг вперед, пытаясь протестовать, но тут предательские ноги вновь подгибаются, пол устремляется навстречу, и в следующий момент я уже в объятьях неизвестно когда успевшего пересечь комнату Аррека. Исцеляющая энергия устремляется ко мне, замирает, в нерешительности танцует по поверхности кожи. Пытаюсь отрицательно покачать ушами:
– Нельзя. Не надо вмешиваться в процесс, иначе все будет напрасно.
Магия исцеления неохотно отступает, и я щекой ощущаю, как в его груди зарождается беззвучное рычание. Вот это уже пугает не на шутку.
Сен-образ обжигающе требователен:
– Не вздумай нападать на Мать клана, слышишь? Она сделала то, что нужно, не смей ее трогать!
Он пытается успокоиться, объятия из защищающих и почти болезненных становятся осторожными, неуверенными. Чуть отстраняюсь, продолжая прятать глаза за водопадом волос.
Сержусь сама на себя. Ну откуда, во имя Ауте, эта трусость? Все равно ведь раньше или позже увидит.
Собираю ошметки храбрости и поднимаю лицо, позволив волосам упасть на спину. Глаза все еще закрыты.
Он судорожно втягивает воздух, тело вздрагивает, точно от удара током. Да так оно и есть. Вид моего нового украшения для Ощущающего Истину, что хороший удар по голове – все мысли вышибает танцующими за опущенными веками молниями.
Но, как ни странно, он не отстранился, напротив, хватка стала сильнее.
Последнее придает уверенности, и я нахожу в себе силы медленно поднять веки, взглянуть на обращенное ко мне лицо. Выражение озабоченности на идеальных чертах сменяется шоком, кое-какие эмоции даже прорываются из-за щитов.
Мои глаза, когда-то цвета осеннего неба на Земле Изначальной, теперь утратили дымчато-серый оттенок. Нет, неверно. Они ничего не утратили, лишь приобрели. Тысячи, миллионы оттенков, все цвета спектра, все сияние радуги. Мои глаза стали такими же мерцающими, многогранными и далекими, как и камень, украшающий теперь мой лоб.
По его телу проходит дрожь. Сияющее внутренним светом лицо вдруг видится другим. Стальные глаза стали другие. Боль исчезает. Понимаю, что впервые вступила в контакт со своим новым симбионтом, впервые начала по-настоящему
Вдруг ясно осознаю, что Аррек, в естественном озарении Ощущающего Истину, тоже понял что-то. Что-то, касающееся меня, этого нового имплантанта и таинственных планов моей семьи. Что-то, наполнившее его гневом, печалью… и страхом. Он боится меня?
Пытаюсь отстраниться, но поддерживающие мужские руки вдруг становятся жесткими и властными, понятно, что никуда меня не отпустят. Озадаченно замираю. Потом неловко тянусь к новому очагу силы, угнездившемуся между глаз. В безбрежный, пугающе огромный океан энергии пока соваться не решаюсь, лишь слегка затрагиваю опутывающие поверхность линии силы. Чем-то похожим мне уже приходилось заниматься, когда семь лет назад мой первый имплантант стал служить испытательной площадкой для наших исследований о дараях. Только вот сейчас все на порядок сложнее.
Неловко подхватываю ближайший ко мне слой Вероятности и не то бросаю, не то роняю его в сторону Аррека. Отточенный разум дарая с изящной грацией, тотчас же вызывающей во мне настоящую зависть, подхватывает пласт Реальности, сплетает его во что-то изящное и хрупкое, мягко водружает мне на голову сияющей короной.
Вновь поднимаю глаза на человека, пытаясь изменить собственные неуверенность и чувство уязвимости во что-то другое. Человек улыбается. И, судя по всему, уже предвкушает, как будет учить меня обращаться с Вероятностью.
Ноги вдруг вновь слабеют, голова идет кругом от нахлынувшего облегчения. Он не против. Он даже рад. Нам не придется разрывать помолвку из-за моих новых способностей, какими бы они ни были.
Минуточку.
А чего это я так радуюсь?
Отстраняюсь от ухмыляющегося мужчины, оглядываюсь. В комнате никого, кроме нас, нет. Понятно, милые родственнички при первой же возможности слиняли, предоставив мне самой разбираться с последствиями их политических махинаций. И зачем я остановила Аррека, когда тот собрался их всех искрошить в вероятностную капусту?
– Потому что ты не хотела, чтобы в капусту нарезали меня, – предлагает Аррек лестное для своего мужского эго объяснение.
Возмущенно фыркаю. Ауте, неужели минуту назад меня волновала перспектива никогда больше не увидеть этого…
– Думаю, имеет смысл отправиться в Антея-онн. Уже поздно, завтра предстоит тяжелый день, а я уже и забыла, когда в последний раз отдыхала.
– Ну же, Антея. Признайте наконец, что, если бы я вдруг исчез, вам бы меня не хватало.
Яростно стискиваю зубы.
Он издевается?
Арр скрещивает руки на груди с таким видом, будто не сдвинется с места, пока не услышит желаемый ответ.
– Моя леди, неужели это так сложно? Просто признайте.
Поднимаю глаза к потолку, заламываю крылья.
– Ладно, если бы вы вдруг исчезли, пришлось бы долго искать кого-то, способного за пару секунд довести меня до состояния невменяемого бешенства. – Будем считать это неделикатным намеком. – Довольны?
– Очень.
Он улыбается, а волна горячей дрожи пробегает по моему телу.
Ауте, как же красив…
Резко разворачиваюсь, направляюсь к выходу.
– Вы идете?
Он направляется за мной с видом ребенка, получившего в подарок красивую игрушку. Ауте, ты сама женщина, ну за что ты со мной так?
Снова оказываемся на площадке-балконе с внешней стороны они. Замираю, зачарованная новыми перспективами. Ауте. Как же я раньше не видела, не замечала? Неужели теперь все, на что ни брошу взгляд, будет поворачиваться новой гранью? А этот имплантант может оказаться не так уж плох в конце концов.
Ощущаю у своего плеча присутствие Аррека, поворачиваюсь, бросая на него взгляд, затем сильно отталкиваюсь ногами, взмывая в сияющие на этот раз мягкой зеленью небеса. Делаю два вежливых круга, ожидая, когда он присоединится ко мне, затем призываю Ветры.
Они пришли мгновенно, легко и естественно намотались на кончики пальцев, будто я никогда и не покидала небесные пути. Одно бесконечное мгновение позволяю себе с наслаждением перебирать возможные дорожки, пробуя их на вкус, на запах, на все то бесконечное разнообразие ощущений, которое может быть принесено попутным ветром. Затем отбираю один-
