воодушевленным. Ведь все смотрели на него, стоявшего рядом с восхитительной Дани Колтрейн, как на ее кавалера!
Сирил надеялся, что так продлится весь вечер. Как только Дани заканчивала разговор с кем-либо, он тут же начинал свой, если, конечно, считал персону достаточно значительной. Дани не возражала против этого или просто делала вид, что не замечала, так что и вправду казалось, что они были вместе.
Спустя час она повернулась к нему и в отчаянии пробормотала:
– У меня пересохло в горле, а официантов поблизости, как назло, нет. Пожалуйста, принесите мне шампанского.
– Конечно же, – с охотой откликнулся он. – И как только вы сможете удалиться от этой толпы поклонников, возможно, нам удастся ускользнуть ото всех, и мы спокойно поужинаем? Аромат всех этих деликатесов пробуждает у меня зверский аппетит.
Дани рассмеялась и призналась:
– У меня тоже. Осталось недолго – мы исчезнем отсюда.
Она решила, что Сирил очень мил: красивый, очаровательный, остроумный, – и находила его компанию чрезвычайно приятной.
Дани задумчиво смотрела ему вслед, на мгновение забыв обо всем, как вдруг почувствовала, как ее руку кто-то нежно сжал и прикоснулся теплыми губами к кончикам пальцев. Она повернула голову… и увидела шапку темных волос.
Мужчина выпрямился, и Дани словно окунулась в прекрасные и чувственные глаза, обрамленные невероятно густыми черными ресницами. Перед ней стоял самый красивый мужчина, которого она когда- либо встречала за всю свою жизнь. Его лицо было смуглым, словно он провел много часов, лежа под лучами солнца на пляжах южной Франции.
Он был высок, широк в плечах, одет в простой, но элегантный костюм из темно-бордового бархата. Его богатая, с оборками рубашка из тончайшего голубого шелка, подходящего к цвету глаз, была расстегнута на груди.
Он продолжал держать ее руку и смотрел на нее не отрываясь. Легкая игривая улыбка коснулась его губ, когда он наконец лениво произнес:
– Мисс Колтрейн, наяву вы еще прекраснее, чем описывает вас молва.
Он обратился к ней на безупречном английском. Однако Дани заметила, что, хотя в голосе его не было ни следа французского или американского акцента, в нем чувствовалось что-то британское… но нет, это был другой оттенок, загадочный и приятный на слух.
Пока он держал кончики ее пальцев и ласкал своим взглядом, Дани почувствовала странное волнение. Господи, что с ней произошло? Она и раньше наслаждалась обществом мужчин, ее обнимали, целовали и ласкали. Она уже не была невинной маленькой послушницей, которая покинула монастырь год назад. Дани прекрасно знала, что это такое – ощущать внутри теплые приливы желания.
Но никогда не происходило с ней ничего подобного…
Она выдернула свою руку из его ладони столь резко, что он улыбнулся, словно знал, что она чувствовала.
Дани решила контролировать свои эмоции, по крайней мере на поверхности, и осталась вполне довольна непринужденным тоном своего голоса, когда ответила:
– Месье, не думаю, чтобы мы встречались.
Он на мгновение задумчиво сжал губы и потом тихо сказал:
– Меня знают как Драгомира.
Драгомир. Где прежде она слышала это имя? Оно показалось ей странно знакомым, и все же она не могла вспомнить, где встречалась с этим человеком, только наверняка знала, что если бы она видела столь ошеломляюще красивого мужчину прежде, то, несомненно, запомнила бы его… как и любая другая женщина.
Не дожидаясь приглашения, высокий незнакомец снова смело взял Дани за руку и прошептал:
– Пойдемте. Я хочу узнать вас получше, а в такой толпе это совершенно невозможно.
Дани испуганно оглянулась по сторонам, мимолетно подумав о том, уместно ли позволять совершенно незнакомому человеку похитить ее с ее же собственного приема.
– Сэр, не думаю, что это удобно, – попробовала протестовать Дани, однако голос ее прозвучал неубедительно даже для ее собственных ушей.
Он одарил ее насмешливой, беззаботной улыбкой:
– Простите, если оскорбил вас, мисс Колтрейн, но я принял вас за женщину, которая открыто посылает к черту всякие бредни о том, что пристойно, а что – нет.
Дани возмущенно открыла рот, отступая от него на шаг.
– Я… я прошу прощения! – заикаясь начала она и тут же возненавидела себя за то, что проявляет такое занудство.
Почувствовав ее сопротивление, Драгомир остановился, повернулся и холодно посмотрел на нее:
– Я просто хотел узнать вас получше, мисс Колтрейн. Думал, что мы потанцуем в маленьком павильоне возле реки. Если же вы сочли мое поведение оскорбительным, я приношу вам свои извинения.
Неожиданно Дани поняла, что и она хочет узнать его получше. В нем было что-то дикое и отчаянное, неизведанное… и вызывающее. С чуть высокомерной улыбкой она обронила:
– Отлично, сэр. Надеюсь, мне нечего бояться, когда вокруг так много людей.
