леса, все больше удаляясь от стоянки чероки. Небо оставалось совершенно чистым, снег прекратился. Их след будет ясно виден. На это и рассчитывал Тревис. Они доедут до небольшого лагеря дезертиров-южан, который Тревис высмотрел пару часов назад. Они постараются запутать следы, так чтобы подозрение пало на южан. И пока индейцы будут пытаться отбить свою пленницу, Тревис будет уже далеко.
Китти, придя в себя, наконец решилась задать вопрос:
– Тревис, как тебе удалось меня отыскать?
Колтрейн тут же напрягся, и Китти почувствовала это, прижимаясь к нему в седле.
– Мы с Сэмом и твоим отцом объехали весь штат, прежде чем напали на твой след.
– С отцом? – Сердце ее болезненно сжалось, а на глазах появились слезы. – Ты хочешь сказать, что папа тоже здесь? Что он жив? Здоров?
– На днях его ранил какой-то партизан-южанин. И Сэм повез его в наш лагерь, чтобы подлечить. А с меня взял слово, что я отыщу тебя, – он говорил резко, неохотно.
– Но он поправится? – всполошилась Китти. – Рана опасная?
– Как только пуля будет извлечена, он пойдет на поправку.
Китти с благодарностью посмотрела на Тревиса и, не удержавшись, выплеснула то, что лежало на сердце:
– Тревис, спасибо тебе, что спас меня от чероки! Они… они были по-своему добры ко мне, но вряд ли мне удалось бы бежать. Я уже начала смиряться с тем, что никогда не вернусь к своим. Я… я даже не знала, жив ли ты еще…
Наконец-то эти слова были произнесены. Тревис мгновенно напрягся и грубо выпалил:
– А что, принцесса, тебе и в голову не пришло остановиться и узнать это сразу? Ты очень спешила тогда, не так ли? – И он с такой силой вонзил шпоры в бока лошади, что та испуганно шарахнулась в сторону и увязла по колено в рыхлом снегу. – И я сильно сомневаюсь, что ты не смогла бы сбежать от чероки. Это при твоем-то хитроумии и изворотливости! В конце концов, ты могла бы заставить вождя поверить, что влюблена в него, и обвести вокруг пальца!
– Ты сам виноват во всем! – запальчиво возразила Китти, чувствуя, как пылают огнем ее щеки. – Ты держал меня в плену против моей воли. Естественно, мне пришлось пойти на обман. Я даже бросила Энди!
– Энди погиб.
– Нет… – Китти испуганно заморгала, чувствуя, как к горлу подступают слезы.
– Его убили в конце ноября, в бою с конфедератами.
Не соображая, что делает, Китти опустила голову Тревису на плечо и разрыдалась.
У Тревиса возникло ощущение, будто кто-то молотит его прямо под ложечку. Девчонка всем телом прижалась к его спине, и он был весьма недоволен тем, как прореагировал на это. Черт, она по-прежнему была красива, и он, дьявол его побери, по-прежнему хотел обладать ею. Хотя при этом полностью отдавал себе отчет в том, что она все так же вероломна и опасна, как и прежде.
– Куда ты меня везешь? – безжизненным голосом спросила Китти.
– Не беспокойся. Мы едем в тот самый лагерь, где тебя ждет твой драгоценный отец. И я не собираюсь останавливаться, чтобы заняться с тобой любовью.
– А я тебя об этом и не прошу! – Китти сердито задрала нос. – А вот ты явно только о том и думаешь, и даже сам признался!
– Может, это оттого, что ты больше ни на что не годишься – впрочем, как и все остальные женщины на свете!
– Как жаль, что ты все еще жив, Колтрейн! – зашипела Китти, пылая праведным гневом.
Внезапно самообладание покинуло его. Тревис рывком остановил лошадь, скатился с седла и стащил за собой Китти. Сжав ее в своих объятиях, он заглянул ей в лицо. Знакомая усмешка заиграла на губах. Глаза блеснули холодной сталью.
– Так ты хочешь, чтобы я умер? – протянул Колтрейн и поцеловал ее так, что зубы стукнулись о зубы. – Ты хочешь, чтобы я умер, принцесса?! И тогда тебе больше не почувствовать вот этого, верно? – И он грубо сжал ее грудь, так что Китти невольно вскрикнула от боли.
Тревис легко подхватил ее на руки и понес под укрытие небольшого утеса, возвышавшегося над сугробами. Уложив ее на землю, он растянулся рядом. Несколькими торопливыми движениями сорвав с нее одежду, Тревис принялся ласкать ее так, что уже через несколько минут тело Китти полыхало как в огне. Сначала она сопротивлялась, не желая делать то, на что ее провоцировал Тревис, однако оказалось, что у него давно подобран ключ к ее тайнику. И вот она снова хотела его. Пусть ее ждет проклятие, пусть ее душе суждено гореть в аду – она не в силах устоять перед этим человеком!
А он уже опустил лицо между ее бедрами и ласкал влажные складки кожи горячим, сильным языком. Китти погрузила пальцы в длинные темные волосы Колтрейна, прижимая его голову еще сильнее. Это просто сон. Ей снится, что она находится в объятиях единственного в мире мужчины, от одного только прикосновения которого она сходит с ума.
– Поскорее, пока я не проснулась, – жалобно простонала она. – Пожалуйста, Тревис, поторопись!
Он вовсе не собирался доводить дело до конца. Нет, он хотел встать и полюбоваться на Китти, распластанную перед ним, изнемогающую от желания, и посмеяться над ее недвусмысленной позой, а потом вот так, в чем мать родила, швырнуть на спину лошади и поднести папаше. А после всего развернуться и уехать ко всем чертям, вычеркнув ее из жизни навсегда. Но вот она перед ним, нагая, зовущая к слиянию, и одному Господу известно, как жаждет этого сам Тревис – ни одну женщину он не желал с такой страстью. А Китти могла сделать счастливым любого мужчину. Чресла его давно пылали как в огне: он должен был овладеть ею, должен, несмотря на все обещания и клятвы, которые он успел надавать сам себе! Пусть он будет проклят на веки, но возьмет ее сейчас, иначе погибнет!
