никогда не узнать, что с ним случилось.
«Нельзя позволять себе так убиваться!» – в тысячный раз повторяла Китти. Войне наверняка скоро конец, и, даже если Юг проиграет, они обязательно найдут друг друга и станут мужем и женой, и в один прекрасный день тревожные воспоминания превратятся в пепел, унесенный ветром.
Снова скрипнула дверь.
– Китти, ты здесь?
Китти откликнулась, узнав по голосу тетушку Натана, Сью.
– Ради Бога, деточка! – затараторила старушка. – Ты же знаешь, что Лавиния не позволяет вот так прогуливаться! Это небезопасно. Ведь в доме у нас, по крайней мере, есть несколько ружей, и мы могли бы забаррикадировать дверь и постараться защитить себя. А если будешь сидеть вот так, на террасе, любой мародер из янки сможет захватить тебя, и тогда…
– Тетя Сью, со мной ничего не случится! Лучше вы ступайте домой да присмотрите за Лавинией. Завтра утром я поеду в город, в госпиталь, и раздобуду для нее лекарство. Она совсем плоха. Боюсь, что протянет недолго!
Сью испуганно охнула, всплеснув руками:
– О, Господи, не надо говорить так о моей благословенной сестрице… Она должна дожить до конца войны! Не дай ей умереть, Китти!
– Я делаю все, что могу, – развела руками Китти. – Она и так сильно ослабла, а тут еще лихорадка. И еда плохая.
– Мы все недоедаем. – Голос Сью прервался от горя. – Когда под Геттисбергом погиб мой Лаймон, я думала, что жизнь кончена. Вот и Лавиния сломалась, когда потеряла Аарона. Порой мне даже кажется, что для всех нас было бы лучше умереть, прежде чем сюда доберутся янки…
– Мы не должны терять надежду, – попыталась утешить безудержно рыдавшую старушку Китти. – Нам надо верить, что в один прекрасный день все станет хорошо!
Однако она сама не верила в свои слова. Тетя Сью торопливо вернулась в дом. Китти со вздохом спустилась с крыльца и пошла в сторону дровяного сарая, где скрылась Нэнси. Эта себялюбивая, надменная девчонка ни о ком не думает: ведь если в доме узнают про ее отсутствие, поднимется страшный переполох. Да и Нэнси не из тех, кто способен постоять за себя. И не заметит, как заблудится.
Высоко над головой колыхались под ветром голые ветви деревьев. С трудом находя в темноте дорогу, Китти шла вперед, проклиная свое обещание оставаться с матерью Натана до его возвращения. Ей здесь не место. Она должна находиться в госпитале и делать свое дело, помогая раненым. Ради чего она торчит здесь?
Неожиданно она увидела в темноте неясные фигуры, а затем услышала отчаянный вопль Нэнси. С бешено бьющимся сердцем Китти ринулась вперед, выкрикивая:
– Что вы с ней делаете?! Остановитесь, вы слышите? Остановитесь!
Фигуры повернулись к ней, и Китти увидела алчные, злобные лица трех солдат, облаченных в остатки голубых мундиров. Мародеры! Пресловутые мародеры-янки, которые грабят, жгут и насилуют всех, кто попадается!
Нэнси попыталась было отползти, но грубый рывок за волосы заставил ее опрокинуться наземь с диким визгом. Китти поняла, что вряд ли ей удастся вернуться в дом за винтовкой. Впрочем, может быть, она еще успеет добежать. И она повернула было назад, но грубый рывок опрокинул и ее на землю. Кто-то навалился сверху и закричал:
– Ого, братцы, да нам сегодня повезло! Ставлю на что угодно, эта мятежная шлюха просто пальчики оближешь!
Ночная тьма содрогнулась от грубого, злобного хохота.
– Мы и вторую прихватим с собой! Устроим вечеринку по всем правилам!
– Ну да, позабавимся с ними, а уж потом нагрянем в дом, пошарим, что там припрятали поганые Ребы!
– Может, там и выпивка найдется?
– Ох, парни, давайте поскорее займемся ими! Не помню, когда занимался любовью в последний раз!
Китти не могла кричать – липкие пальцы больно сжали рот. Она видела, как кто-то выпихнул вперед Нэнси. Та почему-то перестала вырываться и стояла, покорно понурившись и рыдая в три ручья.
– А ну заголите-ка их! Да разведите костер. Я желаю полюбоваться на обеих красоток!
– Нет, огня не надо. А то еще прибегут их дружки с ружьями. Огонь зажжем позже, когда обшарим весь дом и подпалим его!
– Пожалуйста, не надо! – хрипло взмолилась Нэнси. – Не трогайте меня! Я… я только что родила. И у меня еще… еще кровь идет… – Последние слова она прошептала едва слышно.
– Тьфу, черт. – И один из мерзавцев брезгливо отпихнул ее подальше, обратившись к Китти: – Это правда? Она только что родила? Похоже, тебе одной придется нас всех позабавить!
– О, она отлично сумеет это сделать! – кудахтала Нэнси, потихоньку пятясь к дому. – Ей не привыкать быть в плену у дезертиров. Она… она все про это знает! Пожалуйста, пожалейте меня!
Китти побелела от ярости. Да как Нэнси посмела так с ней обойтись? Как у нее повернулся язык для такой лжи – ведь совершенно ясно, что теперь ублюдки-янки изнасилуют ее до смерти. На какую низость способна эта предательница!
– Только дернись – и мы распорем тебе глотку, ясно? – хрипел потный бородатый мужик, жадно лапая Китти. – Ну, а теперь скинем эти чертовы шмотки…
