ведь еще месяц назад он командовал обороной Потомака. Джордж Б. Макклеллан не трус и не питает слабости к южанам, и я в этом уверен, какую бы напраслину ни возводили на него политики. Просто Линкольн с этим своим военным секретарем, Стентоном, наложили в штаны, когда узнали, что Ребы направляются к Вашингтону. И оттого у Джорджа вместо ста тридцати тысяч штыков, с которыми он начинал наступление, осталось всего девяносто тысяч. Проклятие, они отхватили чуть не пол-армии и передали ее генералу Макдоуэллу – только ради того, чтобы быть уверенными, что вокруг Вашингтона не будет недостатка в обороняющихся. И вот теперь Джорджу предстоит драться с мятежным генералом Магрудером – и что говорить, у него-то никто не отнимал пол-армии!
Сэм курил толстую сигару, и от ее резкого запаха Тревиса снова затошнило.
– А вот это уж наша задача! – с трудом проговорил он. – Узнать, целая у Магрудера армия или только половина и с чем придется столкнуться Джорджу. Он направляется к Йорктауну. Мы отправимся завтра утром…
Он покачнулся и едва не упал. Сэм озабоченно нахмурился:
– Что-то ты мне не нравишься, Колтрейн. Почему бы тебе не дать осмотреть себя этой хваленой медсестре, которую ты упорно таскаешь за собой? Она ведь и так весь вечер крутится вокруг тебя, словно чувствует, что тебе плохо…
– Я, кажется, ясно сказал: со мной все в порядке! – Тревис кое-как выпрямился во весь рост. – Это все проклятая жара Виргинии' Не привык я к такой, будь она неладна! Пожалуй, лягу спать поближе к ручью – там хоть немного прохладнее. Вели парням, чтобы готовились выехать еще до рассвета. Спокойнее будет отправиться в разведку затемно – коли Магрудер расположил в округе половину конфедератской армии.
Неловко спотыкаясь и покачиваясь, Тревис заковылял вниз по склону холма, туда, где речная прохлада сулила некоторое облегчение. Капитан сгреб в охапку прошлогоднюю хвою и повалился прямо на нее…
Он очнулся оттого, что кто-то безжалостно тряс его за плечо:
– Капитан, сэр, разведчики готовы!
С трудом разлепив веки, Колтрейн различил над собой едва освещенное луной лицо Джима Дугана, рядового родом из Техаса.
– Сэр, шесть человек уже в седле и готовы ехать!
– Хорошо. – Он еле встал и с трудом сделал несколько шагов. Голова была тяжелая как свинец. Во рту пересохло.
– Что с вами, сэр?
– Почему все суют свой нос в мои дела! – взревел Тревис.
Только невероятная сила воли позволила капитану преодолеть подъем на холм, где его дожидались разведчики. Краем глаза он поймал внимательный взгляд Китти, наблюдавшей за ним. Ее платье окончательно превратилось в лохмотья. Тревис подумал, что пора подобрать ей что-то более приличное. Не подобает такой красавице носить рубище. Завтра. Да, завтра он непременно отправит кого-нибудь из солдат в ближайший город, пусть купит там самое красивое платье. Красавица. Черт побери, невероятная красавица, особенно когда шелковистые волосы вот так отливают золотым вином в свете костра.
Да что же это за дьявольщина? Разнылся, как влюбленный щенок. А на самом деле девчонка для него ничего не значит. И пусть себе таскает рубище. Ему-то какое дело? Он прихватил ее с собой так, на всякий случай, и к тому же она отлично готовит на костре. А мальчишка, который таскается за нею хвостом, незаменим для черной работы. Дополнительное удобство. Вот чем она является – ни больше, ни меньше. И как только ему станет легче, он улучит момент, чтобы снова потискать ее и подразнить как следует. И тогда уж она сама будет умолять его, чтобы он взял ее поскорее…
– Сэр… – Кто-то протягивал ему руку, держа в поводу коня.
Но капитан неловко отпихнул солдата прочь, ухватился за лошадиную холку и взгромоздился в седло, буркнув:
– С каких это пор мне требуется помощь, чтобы сесть верхом?
Похоже, с ним действительно было что-то не в порядке, однако капитан заставил себя держаться в седле прямо. Перед глазами все плыло, в горле горело. «Держись, черт побери! – молча приказывал он себе. – Какой же ты к дьяволу офицер, если малейшее недомогание может вышибить из тебя дух?!» Нет, он выполнит долг, он сам поведет в разведку своих людей. Ведь они равняются по нему, они доверяют ему – и капитан это знал. И считал это важным. Макклеллан вбил себе в голову, что Магрудер просто сидит на месте в окружении своей многотысячной армии да поджидает прихода янки. Но Тревис отлично знал, какой хитрец этот Магрудер, как он искусен во всякого рода обманах и ловушках. Правда, Макклеллану все время приходится оглядываться на президента Линкольна с его секретарем Стентоном и оттого осторожничать. Черт бы их побрал с этой осторожностью. Зачем-то начали земляные работы вокруг Йорктауна – готовятся к осаде, что ли? Глупость, пустая трата времени. Тревис знал это, но не мог доказать. А Магрудеру только и надо, что немного времени, тогда он получит подкрепление и перегруппирует силы. Тревис кишками это чувствовал. Однако требовались доказательства – а он, черт побери, еле держится в седле, где уж тут командовать отрядом разведчиков в таком опасном рейде!..
Их лагерь расположился в густом подлеске. С собой Тревис взял шестерых солдат – и еще шестеро оставались с Китти и Энди Шоу. Отряд осторожно двинулся через подлесок. Вел их Сэм Бачер. Он уже разведал эти места при свете дня и знал подходящую ложбинку, в которой можно было спокойно дождаться рассвета. Кроме того, оттуда открывался отличный обзор позиций Магрудера.
Они добирались до места почти два часа, и как только достигли ложбины, Тревис бессильно соскользнул на землю. Он еле успел ухватиться за седло, чтобы не упасть – ноги стали как ватные. Не дай Бог, видел кто-то из солдат! Нет, вряд ли, еще слишком темно. Ни в коем случае подчиненные не должны догадаться, как ему плохо.
– До утра ничего не предпринимать, – приказал он, стараясь не выдать собственной радости при мысли о передышке. Кое-как доковыляв до толстого древесного ствола, он привалился к нему спиной и мигом провалился в забытье…
– Сэр, сэр, ступайте взгляните сами! – шептал кто-то, тряся Тревиса за плечо. – Скорее!
Он рванулся было, чтобы вскочить, но голова оказалась почему-то такой тяжелой, а ноги такими слабыми, что капитан беспомощно опустился на колени, упершись лбом в землю. Оказывается, солнце уже
