первом поколении. Из народа. В основном из все тех же кулаков, купцов, верхушки рабочего класса.
Итак, что у нас осталось после этого анализа структуры городского населения? Кто здесь потенциальный «русский хорват»? Купечество, предпринимательство, верхушка рабочего класса, часть интеллигенции (от трети до половины).
Так что и в городе нас не большинство. А все те же 35%-40%.
В итоге получаем, что к 1917 году русских европейцев было чуть больше трети. И в городе и в деревне.
В Гражданской войне «европейцы» и «азиаты» были во всех лагерях. Более того, не было европейского лагеря общероссийского масштаба. Кулацкие восстания, повстанческие армии и командиры были. Но не было у них лидера, идеологии и стратегии общероссийского масштаба. И воевали они то за тех, то за этих «азиатов». Гораздо реже сами за себя.
Так что в целом это была война разных «азиатов» друг с другом. В которой в итоге европейцы и азиаты понесли примерно равный урон. Равный, подчеркнем мы. Ибо и пресловутая эмиграция это отнюдь не «европейцы» в своей массе. Это в основном «образованные азиаты», мечтающие о «единой и неделимой» евразийской империи.
Для нас, русских хорватов, потомков кулаков, они ничуть не лучше большевиков.
На первый взгляд можно подумать, что здоровая часть деревни в большей степени пострадала от Гражданской войны. В некоторой степени это верно. Но баланс восстановило… раскулачивание.
Ты удивлен, читатель? Напрасно.
Ибо в раскулачивании действительно пострадала и погибла значительная часть кулаков. Но оставшиеся в живых, как это ни странно, сохранились в гораздо большей степени, чем колхозное быдло. Практически под корень вымершее к нашему времени.
А потомки кулаков уже к началу войны в основном осели в городах. И снова, вопреки воле красных, стали в некотором роде привилегированной частью населения. Составив большинство советского среднего класса.
Так что и сейчас, нас, русских хорватов, чуть больше трети. То есть, около 50 миллионов человек.
Маргарет Тэтчер как-то сказала, что в России достаточно оставить 15 миллионов человек. Так видится ситуация на взгляд Запада.
Миледи, Вы не правы. 15 все же будет маловато. Нам тут виднее.
50, миледи. 50.
13. Трудный вопрос. Реплика о былом кумире
Ух, как взвоют в этом месте все имперцы, евразийцы, быдловые нацики. Но поймать меня на слове им не удастся.
Я оговорился. Не в России, не в России. На Руси останется 50 миллионов русских европейцев. А остальным оставим их часть России после вполне цивилизованного развода. Где они, разумеется, вымрут, лишенные возможности паразитировать на нас.
Но убивать их никто не собирается. Сами сдохнут под чутким руководством своего любимого имперского государства.
Впрочем, об этом несколько ниже. А пока рассмотрим одну важную проблему, без разрешения которой трудно формировать мировоззрение и политику.
Итак, мы собираемся строить европейскую Русь, опираясь на людей, имеющих в основном наследственность мелких и средних буржуа. И собираемся строить новую страну с минимальной государственной машиной.
Но возможен ли будет в такой стране прогресс? Не остановится ли она в своем развитии. И не станет ли, таким образом, аутсайдером мировой гонки, в которую без сомнений втянется глобальное сообщество в нынешнем веке.
Ответим сразу. Нет.
Большим заблуждением является утверждение, что только государство может организовать концентрацию сил и средств на крупномасштабные цивилизационные проекты.
Мир знает очень много цивилизационных инициатив, исходящих от частных структур. Вопреки распространенному в России убеждению, инновации обычно идут не от государства и его ВПК в гражданское производство (что было типично только для до предела милитаризованного СССР), а совсем наоборот.
В мировой электронике и информатике в ХХ веке больше половины инноваций в данных отраслях было осуществлено именно так. В гражданском частном секторе. Между тем, это лидирующие отрасли, во многом определившие научно-технический прогресс в прошлом веке. И, кстати, обусловившие революцию в военном деле.
Еще один интересный пример в том же духе. В начале ХХ века бурские республики Оранжевая и Трансвааль, представляли собой не столько полноценные (с точки зрения иных «классиков») государства, сколько свободные фермерские объединения. Добровольная не постоянная армия с выборными командирами. Минимальный управленческий аппарат.
И вот именно в этих республиках впервые в мире было начато электрическое освещение улиц, была весьма неплохая сеть железных дорог, впервые начались работы по созданию скоростных поездов.
А вооружение буров в англо-бурской войне по своим тактико-техническим данным на 15%-20% превосходило вооружение британских войск. Войск одной из самых развитых империй мира.
Вот так, господа! Военной формы в армии буров практически не было. Зато винтовки и пушки стреляли дальше и точнее, чем у англичан. Кстати, и в чисто военном плане, с точки зрения тактики и организации, буры были новаторами. Они первыми стали использовать снайперов, коммандос, мобильную пехоту.
А вот строем не ходили и генералов выбирали.
