– Там венчались мои отец и мать, Сюз. И они были счастливы.
Я подарила ему свою самую ослепительную улыбку.
– О, если так… вы же знаете, что я согласна. Мы будем так же счастливы, как и ваши родители.
– Нам придется оформить и гражданский брак, – осторожно произнес он. – Я депутат Собрания и…
– Гражданский брак? – переспросила я в ужасе.
Об этом я и не подумала. Сейчас новые порядки, всякий брак должен быть зарегистрирован в мэрии. Но, признаться, я не понимала зачем. Вполне достаточно католического венчания, и все будут считать нас мужем и женой. И что скажут аристократы, узнав, что я регистрировалась? Ах, нет, лучше вообще не думать об аристократах и о том, что они скажут.
– Франсуа, мой милый, неужели это так необходимо?
– Абсолютно необходимо. Если я этого не сделаю, как я посмотрю в глаза своим товарищам в Собрании?
«А мои товарищи?» – подумала я с тоской. Голос Франсуа прозвучал так непреклонно и твердо, что я поняла, что гражданский брак является непременным условием, не то венчания вообще не будет. Я попыталась преодолеть возникшую досаду.
– Хорошо, я согласна, но…
– Вот и прекрасно. И венчать нас будет присягнувший священник.
Я сжала зубы. Вот и еще одна неприятность. При дворе священников, принесших присягу на конституции, считали лишенными сана. «Ну, – подумала я, – снявши голову, по волосам не плачут…» Ничто не может быть хуже гражданского брака, на который я уже согласилась.
– Вы хорошо себя чувствуете, дорогая? Вы бледны.
– Все в порядке. Просто… ваши условия – они… они несколько неожиданны.
Он поцеловал меня, провел рукой по моим волосам – я знала, что это его обычный жест прощания.
– До завтра, дорогая моя. Я должен уведомить своих родственников о предстоящем событии.
…Все это было в начале мая. С тех пор прошел месяц, брак наш был делом решенным, и венчание назначено на 10 июня. Сейчас совсем иное дело занимало меня. Мне предстояло поехать в Тюильри и уведомить о своем замужестве Марию Антуанетту. Одному Богу известно, как я боялась этого! Принцесса д'Энен де Сен-Клер, роялистка и подруга королевы, решила выйти замуж за революционера, одного из левых в Собрании… У меня холодок пробежал по коже. Разве объяснишь кому-нибудь, что я выхожу замуж за Франсуа, а не за политические взгляды?
Я еще раз оглядела свое траурное платье, провела рукой по дорогому черному бархату. Потом взяла звонок и позвонила.
– Маргарита, принеси мне, пожалуйста, голубое платье, то, у которого корсет затягивается до тридцати дюймов.
Пораженная Маргарита некоторое время молчала.
– Вы снимаете траур, мадам?!
– Но я же выхожу замуж, а делать это в черном платье ну никак невозможно!
Этот мерзавец Клавьер был прав. У меня не хватило терпения носить траур целый год.
Я проносила его только одиннадцать месяцев.
– Мадам! – крикнул Жак с козел. – Приехали!
Альбер распахнул передо мной дверцу кареты и выкатил подножку.
Я прошла в туалетную комнату, к зеркалам, чтобы слегка поправить прическу, – все-таки я шла к королеве, а она любила безукоризненно выглядящих женщин. Остановившись перед зеркалом, я пристально себя разглядывала. Мне столько времени пришлось ходить в черном, что нынешний мой вид казался мне необычным.
На мне была фетровая шляпа с голубыми перьями, бархатный лиф жемчужно-серого цвета с алмазными застежками и юбка из голубого атласа, расшитая серебром. Словом, мой наряд был великолепен. Зато я казалась чересчур бледной, под глазами залегли тени. Кроме того, я лишилась своей замечательной талии. Хотя Дениза и затянула меня, это все равно было заметно.
Но я была красива. Даже сейчас. А если поразмыслить, то бледность придает мне загадочности…
Глядя в зеркало, я заметила позади себя мужчину лет пятидесяти. Как же он мне знаком! Вне себя от удивления, я обернулась.
– Боже мой, это вы, – сказала я. – Это вы!
Передо мной стоял мой отец. Он был удивлен не меньше, чем я. И тем не менее ни я, ни он не сделали ни шагу навстречу и не протянули руки для приветствия. Ну и отношения – между отцом и дочерью!
– Я не видела вас почти год. И вот вы в Париже?
– Как видите, Сюзанна.
– С какой стати?
– Я навсегда покинул Турин. Я понял, что дела там безнадежны. Я решил служить непосредственно королю в Вене. Он только что дал мне аудиенцию… А если дела в Вене будут плохи, я отправлюсь прямо в Бретань, чтобы заняться подготовкой роялистского мятежа.
Он говорил об этом так просто, что я поразилась.
