– Вас же повесят! Разве вы не знаете об этом? О казни маркиза де Фавра?
– Я все прекрасно знаю. Но у меня нет иного выхода.
– Прежде вы думали иначе. Вы, как и все, уехали в Турин.
– Это была ошибка, Сюзанна. Я не знаю, что заставило вас вернуться в Париж, но мне уже стало ясно, что нужно начинать действовать. Я кожей, сердцем прикипел к старым порядкам; я аристократ, черт побери! Мне не по душе жизнь крысы в норе… Я либо сокрушу вместе с другими эту диктатуру черни и восстановлю власть нашего короля, либо…
– Либо погибнете – вы это хотите сказать?
– Да, – мрачно и уверенно произнес он. – Либо победить, либо погибнуть. Вспомните, так говорил знаменитый принц де ла Тремуйль де Тарент, сражаясь во время Фронды под знаменами принца Конде.
– О, – прошептала я, – я, оказывается, совсем не знаю вас.
– Что поделаешь. Мы же почти не жили вместе.
– Вы причинили мне много горя, отец.
Его горячая рука вдруг сильно сжала мою руку.
– Я делал то, что должен был делать, – произнес он, – но, возможно, я сделал ошибку. Жаль, что ваше сердце полно ожесточения. У вас нет больше родственников, вам некого любить. А я бы хотел вернуть вашу любовь.
– Но я никогда не любила вас, – сказала я резко. – Даже десятилетней девочкой, когда вы увезли меня из Тосканы. Потом я слегка привыкла к вам и даже пыталась полюбить, но вы… вы сделали все, чтобы этого не произошло. Помните герцога де Кабри и эту сделку? А Жанно? Вы прокляли моего ребенка.
Он качнул головой, словно от боли. Но я не почувствовала радости из-за того, что сделала ему больно.
– Вы слышите меня, отец?
– Да. Слышу, к сожалению. А вот я люблю вас, Сюзанна. У меня сдавило горло. Он никогда этого не говорил. Я не знала – насмехаться над ним или возмущаться его лицемерием.
– Если позволите, Сюзанна, я дам вам один совет.
– Какой?
– Уезжайте отсюда. Не будьте безрассудны. Вы не представляете, чем вам грозит пребывание в Париже.
Я попыталась улыбнуться.
– Да что вы, отец! Чем же я рискую?
– Грянет ужасная буря, Сюзанна, чернь снова сойдет с ума.
– Не пугайте меня.
– Я знаю, что говорю. Будет страшное время, Сюзанна. Время не для женщин. Вспомните, что болтал по всему Парижу Жак Казот, что он предсказывал?
– Этот помешавшийся старик!
– Я уверен, что он был прав. Мне он предсказал расстрел. А вам?
Я покраснела.
– Мне он предсказал сущую чепуху, отец. И не преувеличивайте грозящей нам опасности.
– Уезжайте отсюда! В Турин, Лондон, Кобленц – куда вам будет угодно. Только не Париж! Я хочу, чтобы вы жили. И поэтому я понимаю, что люблю вас. Вы моя дочь. Мне жаль, что раньше я был так слеп. Уезжайте!
Тронутая его горячностью и настойчивостью, я мягко положила руку на его локоть.
– Успокойтесь, отец, ради Бога. Не стоит так мрачно смотреть на мир.
– Да, действительно, что это со мной, – проговорил он, вытирая лоб батистовым платком. – Я разволновался, простите.
Я окинула его удивленным и внимательным взглядом. Раньше он казался мне почти молодым. И только сейчас я заметила морщины на его высоком лбу, потухшие голубые глаза, вздувшиеся вены на холеных руках. Он постарел…
– Я еду в Вену. А вы?
– А я не могу уехать из Франции. – Подумав, я решила высказаться яснее: – Видите ли, отец, я выхожу замуж. Именно это я хотела сказать вам.
Он вскинул на меня глаза. «Нет, он еще не стар, – подумала я. – Достаточно посмотреть, как высоко он держит голову, как гордо расправлены плечи, как изыскан наряд… и сколько твердости заключено в этом упрямом подбородке настоящего аристократа».
– Вы выходите замуж за адмирала де Колонна? – резко спросил он.
– Да.
– Вы предаете нас, Сюзанна. Мне горько сознавать это.
– Почему предаю?
– Вы знаете, кто такой адмирал. Его взгляды, действия…
