Слушай меня, Маргарита, и ты, Жак. Жизнь моя теперь меняется. Вполне вероятно, я теперь буду часто, очень часто ездить в Тюильри. Ни одна живая душа не должна знать об этом, и, уж конечно, не должен знать адмирал. Если он узнает, я буду уверена, что предал меня кто-то из вас, не иначе.

Маргарита была так встревожена, что даже не оскорбилась последним замечанием.

– Что такое, мадам? Что еще вы задумали?

– Я возвращаюсь, Маргарита, просто возвращаюсь, и в этом ничего нет странного!

Карета летела как стрела. Мне было немного страшно, но я не останавливала Жака и не обращала нынче внимания на вздохи и ахи Маргариты.

Когда в девять вечера мы достигли площади Карусель, окна Тюильри были темны и лишь в двух из них горел свет. Я мигом оказалась на земле и зашагала к первым воротам. Свет факелов полыхнул мне в лицо.

– Эй-эй, мадам, – остановили меня гвардейцы. – Куда вы направляетесь?

Я замерла, только теперь уяснив, что у меня нет ни малейшего формального права на вход в Тюильри в такое время.

После разрыва с королевой я имела на это прав не больше, чем любая другая парижанка.

– Ну-ка, ступайте назад! Нечего здесь бродить по ночам, – сурово приказал мне гвардеец.

В эту минуту я увидела Лафайета, который после обычного ежевечернего доклада королю выезжал из Тюильри. Рискуя попасть под копыта лошадей его солдат, я бросилась к нему, ухватилась за стремя.

– Господин маркиз, умоляю вас, прикажите им пропустить меня!

Он удивленно уставился на меня, явно не узнавая, и я откинула назад капюшон. Несколько раз моргнув, он сдержал гарцевавшего коня и галантно спешился.

– Это я, генерал. Я приехала к королеве…

– Да, конечно… разумеется, я узнал вас, мадам де Колонн. Это имя задело меня. Я передернула плечами. Лафайет, ничего не заметив, поднес мою руку к губам.

– Вы, мадам, можете приезжать в Тюильри в любое время. Я только рад буду сделать ее величеству приятное. Но мне казалось, вы уже довольно долго сюда не ездили.

– Я была больна… И еще одна просьба, генерал, – вы позволите?

– Я заранее обещаю исполнить все, что в моих силах, – мягко произнес Лафайет.

– Вы… вы часто видитесь с моим мужем. Не говорите ему, пожалуйста, о том, что я приезжала сюда!

– Даю вам слово, мадам. Ваша тайна останется между нами.

Я не знаю, что он обо мне подумал. По крайней мере, главного я достигла: он махнул рукой своим гвардейцам, и они расступились, пропуская меня.

Я поднялась по лестнице, почти не освещенной, так что даже ступеньки приходилось нащупывать. Вообще за все время, что я шла по дворцу, мне не встретился ни один лакей, ни одна служанка. Неужели все уже спят? Мне не хотелось бы поднимать Марию Антуанетту с постели.

Лишь конец галереи, где находились покои королевы, был освещен несколькими свечами. О существовании люстр, казалось, все забыли.

Я приоткрыла дверь. В прихожей за столиком сидела моложавая темноволосая дама – госпожа Кампан, камеристка королевы. Увидев меня, она настороженно поднялась.

– Что вам угодно, мадам?

– Я хочу повидаться с королевой.

– Ее величество никого не ждет сегодня.

Ответ был так суров и непреклонен, что я поняла: камеристка исполняет волю королевы. Она была верна Марии Антуанетте до мозга костей и даже заслонила собой дверь, будто боялась, что я ворвусь силой. Я подумала, что мне следует любой ценой сломить сопротивление этой женщины. Я выпрямилась, вскинула голову и взглянула на нее так высокомерно, как еще в Версале знатные дамы смотрели на камеристок.

– Госпожа Кампан, если только вы не хотите для себя неприятностей, ступайте и доложите ее величеству, что пришла вдова принца д'Энена и очень просит аудиенции.

Камеристка исчезла за дверью, и вокруг меня на какое-то время воцарилась тишина.

Потом послышался шелест бархатных юбок, повеяло запахом вербены – любимых духов королевы. Белая рука в кольцах опустилась на ручку двери. Понимая, что ко мне вышла сама Мария Антуанетта, но от волнения еще не видя ее, я склонилась в таком низком реверансе, что почти коснулась коленями пола.

– Сударыня?! – Вопрос прозвучал холодно. Прием не обещал быть теплым. Но я смело подняла голову и взглянула на королеву. – Что вам угодно?

Глядя на нее ясными, широко раскрытыми глазами, я честно произнесла:

– Государыня, если только вы меня помните, если можете меня простить и если хоть в малой степени нуждаетесь в моих услугах, я пришла сказать вам, что готова служить… и что я в вашем распоряжении.

Лицо королевы осталось бесстрастным. Она громко и холодно сказала:

– Служить мне, сударыня, сейчас считается делом опасным. Вряд ли такая женщина, как вы, мадам де Колонн, может подвергнуть себя подобной опасности.

Я тихо проговорила:

Вы читаете Великий страх
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ОБРАНЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату