гостиную. Интересно, что будет с Фрэнком, если он явится в его шикарный кабинет с ружьем в руках, думал со злорадством Уилл.
В это время ему показалось, что кто-то постучал во входную дверь. Кто бы это мог быть в такое время? Уилл снова услышал стук.
Что же, если это он, то я ему скажу, что я думаю о его драгоценной работе, бормотал про себя Уилл, направляясь с ружьем в прихожую.
– Ладно, ладно, иду, кому это так невтерпеж! – крикнул он и, поспешив, ударился о любимую горку Милдред. Жалобно зазвенел тонкий дорогой фарфор. В дверь продолжали стучать.
Наконец Уилл отпер дверь.
– Секретарь вашей дочери сказала, что она может быть у вас, – начал было объяснять Рассел, сам удивляясь, что сказал «вашей», когда на самом деле Лана была его дочерью и пора было бы привыкнуть к этому.
– Она не моя дочь! – разъярился Уилл и вдруг понял, кто перед ним.
Прошло более тридцати лет, а Уилл не забыл этот голос и этот пижонский акцент, и все помутилось в его и без того затуманенной алкоголем голове. Он вспомнил все, словно это было вчера. Перед ним был тот самый хмырь, который обесчестил его жену. Тот самый, что подкинул ему свою девчонку, которая корчит из себя Бог знает что, как и ее папенька.
Франклин Спарлинг и Рассел Дален одного поля ягоды с их богатыми костюмами и надменным отношением к простому человеку. Думают, что облагодетельствовали тебя, дав тебе грошовую работенку или подкинув своего ублюдка на воспитание. Он предупреждал Далена, что если хоть еще раз увидит его, то всадит пулю и в него, как собирается сделать это с Фрэнком Спарлингом. Они оба того заслуживают.
Уилл Бэнтри, отступив на шаг, поднял ружье и выстрелил.
V. БЛИЗКАЯ РОДНЯ
Два полицейских офицера стояли в холле и мяли в руках фуражки. Всем своим видом они говорили, что готовы ко всему. Они знали, что в таких случаях кто-то падает в обморок, кто-то начинает бросать на пол вещи и крушить что попало, кто-то теряет силы, а кто, наоборот, впадает в неистовство. Сообщать о смерти близких не самая опасная часть их работы в смысле физического риска, но по своим эмоциональным последствиям она не менее вредна. Нет таких полицейских, которые привыкли бы к этому или для которых это прошло бы без следа.
– Это невозможно! Здесь какая-то ошибка, – пыталась убедить себя и их Диди, глядя то на одного, то на другого умоляющими глазами. Она словно хотела этими словами отвести беду, сделать ее нелепым недоразумением.
Полицейские переглянулись, как бы подбадривая друг друга. Они знали, что им ничего не стоит подтвердить фактами свое сообщение, но слова не шли на ум. Тот, что повыше, провел языком по пересохшим губам, второй откашлялся.
– Значит, это правда, – сама за них заключила Диди, прежде чем кто-то из них открыл рот. Она произнесла это очень тихо, еле слышно, подтвердив случившееся и признав его. Ее отец поехал навстречу своей смерти и сделал это ради нее.
Вечером Диди поднялась в оранжерею отца и срезала белую розу, его любимый цветок. Она держала ее на столике у своей кровати, вдыхая ее аромат, пока лепестки не поблекли и не увяли.
– Уилл и Рассел даже не знали друг друга! – не веря, воскликнула Лана, когда прямо из аэропорта приехала в парикмахерский салон. Ее мать уже знала обо всем от инспектора полиции: Уилл арестован, Рассел умер. – Эти двое никогда даже не встречались!
– Нет, они встречались, – тихо промолвила Милдред, вспомнив родильный дом и драку в ее палате, затеянную Уиллом. Словно вчера это было. Она всячески оберегала новорожденного младенца от двух орущих и лезущих друг на друга с кулаками мужчин. А потом сама чуть не стала жертвой, упав с высокой больничной кровати. – Однажды они уже виделись.
Лана была потрясена, узнав, что Уилл убил Рассела Далена. Он сдержал однажды данное слово. Милдред, главная виновница этой трагедии, была сломлена. Каким страшным оказался конец единственной любви ее молодости. Рассел мертв, Уилл Бэнтри в тюрьме, напуганный и недоумевающий, что жизнь так жестоко обходится с ним. Спустя тридцать пять лет после ее романа Золушки с принцем и вынужденного брака с Уиллом, все кончилось такой ужасной катастрофой. Нежная бело-розовая кожа Милдред была теперь пепельно-серой, тускло-серыми стали голубые глаза, когда в комнате за парикмахерским залом она поведала Лане все о себе – все тайны ее первой и единственной любви и тайны того дня, когда родилась Лана.
– Уилл и Рассел встретились в тот день, когда ты появилась на свет. Рассел приехал специально, чтобы увидеть тебя. Они подрались в больнице, и тогда-то Уилл поклялся убить Рассела, если тот когда-нибудь попадется ему на глаза. Он пытался тогда уже стрелять в него, за что попал в тюрьму, – убито говорила Милдред, впервые делясь с дочерью своими печальными тайнами.
– Рассел приехал, чтобы посмотреть на меня? – воскликнула Лана, жадно впитывая все, что говорила мать. – Почему? Ведь он хотел, чтобы ты сделала аборт? Мне казалось, что он даже дал тебе деньги на это.
– Да, дал. Но это было в самом начале еще до того, как родилась Диди, его дочь. Он мечтал о мальчике, о сыне, – пояснила она Лане и рассказала, как Рассел звонил ее матери. – Он сказал ей, что в семье Даленов мальчики значат все, а девочки – ничего. Поэтому он хочет наследника.
– Значит, я была для него не более, чем вторым разочарованием, – тихо промолвила Лана, поняв, что это одна из причин, почему Рассел бросил ее на произвол судьбы.
– Для отца Рассела самым главным было продолжение дела Даленов. Их честь, имя и богатство зависели от того, будут ли в роду мальчики, продолжатели семейной истории, – тихо продолжала
