штанах, с которых струями продолжала стекать вода, он поднялся на палубу.
Несмотря на длительное плавание, он не выглядел смертельно уставшим. Судя по мускулистой фигуре, ему было не привыкать проделывать подобные прогулки. Мокрому пловцу подали полотенце, которым он тут же с явным удовольствием воспользовался. Вокруг него собрались матросы во главе со старшим помощником капитана.
Оглядев давно не бритое моложавое лицо нежданного гостя, выдававшее его принадлежность к латиноамериканской братии, старпом обратился к нему по-испански:
— Кто вы такой и что с вами случилось?
Гость перестал приводить себя в порядок и вытянулся по стойке «смирно». Но не успел он произнести и слова, как из-за спин обступивших его матросов к нему выдвинулся, улыбаясь во весь рот, Родригес.
— Боже мой! Какая встреча! Не верю своим глазам! — говоря это, здоровяк подошел к настороженно стоявшему пловцу и стал горячо трясти его руку. Не без обычной для себя иронии он стал качать головой. — Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это тебя, Рамиро!
— Вы знаете его, сэр? — вопросительно глянул на них старпом.
— Еще бы, — на великолепном английском языке произнес тот, кому Родригес жал руку. — Прошу прощения, мистер Родригес, обстоятельства вынудили меня появиться здесь в таком вот неприглядном виде. Спасибо, что помогли добраться до корабля.
Последняя реплика относилась к глазевшим на происходящее матросам, которые, сообразив, что они лишние, неслышно рассосались по своим местам. Глава кубинского отдела внимательно посмотрел в глаза внезапно появившемуся на борту человеку по имени Рамиро.
— Вам кое-что придется объяснить, сеньор Суарес, — и, обращаясь уже к подошедшему поближе Ларнеру, снова заулыбался. — Это наш самый ценный агент. Пройдемте в каюту. Нам надо обсудить дальнейшие планы.
В каюте было не жарко. Рамиро Суарес, скрывшись за ширмой, по-военному быстро сменил промокшие насквозь старые штаны на сухую одежду. Приглаживая руками растрепавшиеся волосы, он вернулся к двум американцам, уютно расположившимся в креслах в разных углах каюты.
— И все-таки я не понимаю, зачем было устраивать катастрофу? — уязвленно вопрошал глава департамента технической разведки, которому явно не по душе были подковерные игры, затеянные представителем ЦРУ.
— Неподвижная мишень лучше подвижной! — Родригес вальяжно закинул ногу на ногу. — К тому же самый надежный способ добиться желаемого результата — использовать старые, проверенные методы. Несмотря на весь технический прогресс, настоящие агенты могут дать фору любой технике, пусть даже самой навороченной, взращенной гениями биотроники. Кстати, Рамиро, чему мы обязаны вашим визитом? Насколько я себе представлял, кое-кто должен был остаться на сухогрузе и контролировать захват его изнутри.
Холодные глаза офицера кубинской разведки словно пронизывали насквозь людей, на которых он смотрел. Повернувшись к задавшему вопрос, он оскалил зубы в недоброй усмешке.
— Такие дела редко удается провернуть, не раскрывая себя. Я думаю, вам стоит увеличить мой гонорар, сеньор Родригес. Видели бы вы этого русского медведя, который чуть не пристрелил меня во время заварушки. Он все равно не дал бы мне больше свободно работать. А сражаться с ним не входило в мои планы. Пришлось уйти с судна.
— Твои деньги уже ждут тебя на счету в банке. Пока только половина, разумеется. Как и договаривались, — церэушник от души рассмеялся. — Так ты просишь прибавки за то, что испугался какого-то русского и сбежал?
— Я никогда никого не боялся, Диего. Даже тебя, — кулаки Рамиро сжались до белизны на костяшках. — А прибавка за то, что теперь сухогруз можно брать голыми руками.
Координаторы операции вопросительно посмотрели на него. Рамиро устало опустился на топчан. Его ярость сменилась утомлением от многомильного плавания, наконец взявшим свое.
— Если дела обстоят так радужно, как ты описываешь, то деньги будут, — осторожно начал Родригес. — Выкладывай.
Суарес прислонился к стене и прикрыл глаза. Смертельно захотелось спать. Хотя бы несколько часов, и он снова будет способен работать.
— Почти вся команда вместе с мальчишками из морской пехоты упокоилась с миром в затопленном трюме. Из оставшихся реальную опасность представляет лишь тот русский водолаз, о котором я говорил.
— Вся команда? — недоверчиво воскликнул молчавший до этого Ларнер.
— Если твой коллега, или кем он там тебе приходится, не верит, пусть сгоняет на сухогруз и убедится лично, — тихим, не предвещавшим ничего хорошего голосом произнес Суарес, продолжая беседу со своим нанимателем и даже не удостоив Ларнера вниманием. Тот скорчил презрительную мину.
— Мне нет необходимости таскать свою задницу по всяким утлым суденышкам, чтобы в чем-то убедиться. Мне обо всем будет известно и без этого. Причем в самое ближайшее время.
— У нас нет оснований сомневаться в твоих словах, дружище, — быстро вставил Родригес, гася разгорающуюся перепалку. — Я переговорю с кем нужно об увеличении суммы. Все, что ни делается, — все к лучшему. Но раз уж сложилась такая ситуация, я думаю, тебе снова придется вернуться на судно. Ты ведь еще не доиграл своей роли? К тому же лучше тебя никто не сможет руководить сумасбродными исламистами.
— Мне нужна пара часов отдыха.
— Я догадываюсь об этом, — понимающе закивал Родригес. — Отдыхай, конечно. Несколько часов у тебя есть. Акваланг будет ждать тебя на палубе. До гидроплана недалеко. Попрошу капитана незаметно подойти поближе.
Глава 13
В начальственном кабинете в глазах рябило от звезд на погонах, хотя людей собралось немного, не больше полудюжины. Это были не просто маленькие звездочки младшего офицерского состава и не звездочки покрупнее, какие носят старшие офицеры. Эти звезды блестели солидным адмиральским блеском. Были среди них и несколько генеральских, не менее лучистых, которые сияли на плечах специально примчавшихся на экстренное совещание представителей Генерального штаба. Но, несмотря на такое созвездие, обстановка в комнате была далеко не радостной, а, напротив, очень и очень пасмурной. Это хорошо было видно по лицам собравшихся.
— «Несчастный случай вследствие личной неосторожности и нарушения правил поведения на воде». Бред какой-то, — совершенно седой адмирал, возглавляющий совещание командного состава, отложил лист бумаги и снял очки. Устало потерев переносицу, он поднял покрасневшие от недосыпания глаза на притихших офицеров. — Это что же получается: военно-морской атташе России на Кубе, Виталий Иванович Збруйков, утонул по пьянке? Так, что ли, выходит?
Присутствующие хмуро слушали командующего Северным флотом. Голову поднял один из морских офицеров, сидящих на дальнем краю длинного стола, который стоял, по обыкновению, буквой Т.
— Действительно, чепуха какая-то. Я со Збруйковым лично знаком… был, — голос говорившего едва заметно дрогнул. — Не из тех он людей, чтобы просто так взять и под катер угодить.
— Это точно! — подтвердил его сосед по столу. — Уж чего-чего, а осторожности ему было не занимать.
— Что-то тут явно не так, — взял слово молчавший до этого контр-адмирал Сорокин. — Кубинцы откровенно мутят воду. Не думаю, что случившееся с нашим атташе можно зачислять в разряд трагических совпадений. Слишком странно все это. Со смертью атташе еще предстоит разбираться. Похоже, кому-то он мешал. И очень мешал, если произошло такое событие.
Присутствующие смотрели на Сорокина. Некоторые просто внимательно. Многие — с уважением. Все
