– Его что, с контрабандой взяли? – словно невзначай усмехнулся он.
Мишка только хохотнул в ответ:
– Как бы не так! Этот гад сам наркоту нашел у наших военных. Не знаю, может, брешут, только, по слухам, там полный трюм чистого «герыча» был в бочках...
– Ты-то хоть глупости такие не повторяй! – возмутился Петро. – Кто его в трюм-то пустит на военном корабле! И не верю я, что вояки с этой дрянью связались.
Но Мишка не унимался:
– Слухи на пустом месте не родятся. И чего бы тогда всю команду в СИЗО отправили в наручниках?
– А ты видел?
Разговор принимал нежелательный оборот. Так можно было и провалиться. Сергей решил немного его поправить.
– Так вы не знаете, где его найти? – разочарованно произнес он и заерзал на скамейке. – Как же тогда быть?
Петро похлопал его по плечу.
– Да знаем мы этого Иреката. Ну не в смысле, что он наш кореш. Просто показать можем. Он здесь редко бывает. В администрации чаще.
– Как понадобится, лучше его у стоянки подождать, когда он к своей тачке пойдет.
Сергей внимательно слушал и мотал на ус. Переспросил:
– А что, машина у него особенная?
– Я тебе покажу, – вызвался рыжий. – Пойдемте, нам все равно в ту сторону.
Они поднялись с лавки. Испанец, уже порядком заскучавший, с удовольствием со всеми попрощался и скрылся в толпе матросской биржи.
– Поговорить с земляком – оно, конечно, приятно. Но надо и дело делать. А то самих могут попереть, – посетовал усач, надевая кепку. – Ты, Андрей, приходи на семьдесят шестую пристань денька через два. Это в служебной части порта, вон там за волнорезом. Ну найдешь. Мы как раз только начали на буксире работать, и Батран, хозяин наш, там по первости постоянно торчит. Хочет, чтобы мы поскорей управились, даже жить там разрешил, пока ремонт не закончим, – мол, не тратьте время на дорогу. Я думаю, скоро он успокоится и перестанет над душой стоять, как увидит, что мы по-честному вкалываем. Будет все тихо – возьмем тебя с собой. Денег-то пока хватит?
– Не пропаду! – улыбнулся Полундра.
В отглаженной рубашке с кожаным саквояжиком в руке Ирекат весело шагал к своей машине. Даже что-то насвистывал на ходу. Рабочий день для него сегодня закончился, и он сменил свою спецовку на обычную одежду. Было все еще жарко. Привычным движением он вынул из нагрудного кармана темные очки и надел их. Так он нравился себе еще больше. Вроде бы мелочь, а солидности прибавляет. Немного не доходя до стоянки, инженер остановился. Твердая дорожка делала в этом месте небольшой крюк, что удлиняло путь до автомобиля на целых две минуты. Обычно он так и шагал. Но сегодня он решил срезать дорогу, как это делали некоторые менее озабоченные такими мелочами люди.
Слегка морщась от неудовольствия, которое доставлял вездесущий песок, набивающийся в сандалии, Ирекат широкими шагами запрыгал прямо к асфальтовой площадке, где под палящими лучами расположились немногочисленные авто. Оказавшись на твердом месте (которое, впрочем, было не столь уж и твердым, – асфальт нагрелся и стал податливым), механик звучно потопал на месте, вытряхивая песок из обуви, и только потом устремился к своему любимому серебристому «Пежо».
Он сознательно выбирал именно такой цвет в расчете на то, что солнечные лучи будут больше отражаться от блестящей поверхности. Так и было, но одного этого оказалось явно недостаточно в условиях северной Африки, где, если бы не кондиционер, даже сияющий кузов превращался в подобие микроволновки. Подходя ближе, Ирекат в очередной раз с удовольствием отметил, что смотрится его «красавица» очень даже прилично, вопреки своему возрасту. Особенно в сравнении со старым «Фольксвагеном» лоцмана Шпринге, имевшего обыкновение парковаться рядом.
«Жмот! – подумал Аззам, глядя на помятое крыло лоцманской машины. – И ведь получает достаточно, и премиальные имеет. Как на таком ездить можно, непонятно!»
Отворив дверцу своего седана, Ирекат, не глядя, бросил саквояж на переднее пассажирское сиденье и плюхнулся в свое кресло. В лицо ударил противный теплый воздух застоявшейся на солнце машины. Торопливо вставив ключи в замок зажигания, инженер завел двигатель. Тот отозвался приятным для слуха утробным ворчанием. Механик захлопнул двери и первым делом щелкнул выключателем кондиционера. Повеяло первыми тонкими струйками прохлады. Расслабленно ловя их всем телом, Ирекат прикрыл глаза. И тут же широко распахнул их от неожиданности, мгновенно сменившейся диким испугом. Чья-то широченная ладонь закрыла ему половину лица, зажав рот и не дав возможности издать ни единого звука. Перед глазами демонстративно сверкнуло громадное, как ему показалось, лезвие ножа, и тут же он почувствовал прикосновение холодного металла к своей шее. Молниями по спине пробежали мурашки, мгновенно сделав рубашку мокрой от пота. Руки и ноги стали ватными от страха, а в животе неприятно заныло.
– Сидеть! – тихо приказал из-за спины незнакомый голос. – Не будешь дергаться – останешься живым. Заорешь или выкинешь какой-нибудь фокус – перережу глотку, как барану. Оружие есть?
Инженер попытался было отрицательно замотать головой, но могучая рука, зажимавшая рот, не дала этого сделать. Получилось только промычать. Незнакомец продолжил:
– Сейчас я медленно уберу руку, а ты будешь сидеть тихо-тихо, договорились?
Ирекат снова замычал. А куда ему было деваться? Ладонь так же незаметно убралась, как и появилась, дав возможность египетскому механику вдохнуть. С шумом втянув в себя воздух, он покорно замер на месте – нож по-прежнему касался его кожи.
– Не оборачивайся! – прозвучала новая команда, хотя у него и в мыслях не было этого делать. – Трогайся с места и выезжай на дорогу. Куда дальше – скажу потом. И помни – что бы ни случилось, я успею прикончить тебя раньше, чем ты дернешься.
В этом-то Ирекат как раз не сомневался и проверять достоверность утверждения вовсе не хотел. Дрожащими руками переключив передачу, он начал выруливать со стоянки. Лезвие от горла отстранилось, но тут же легонько кольнуло между ребер. Работали с ним профессионально, механик чувствовал это на собственной шкуре, причем в самом прямом смысле. А вот кого он так прогневал – размышлять было пока не с руки. В голове мелькали самые разные мысли, которые неслись бешеным хороводом, совершенно не подчиняясь воле. Чаще других проносился образ одного из рабочих, придавленного контейнером, которого однажды довелось увидеть механику. Почему-то он был уверен, что именно так и будет выглядеть со стороны и его собственный труп после того, как этот ужасный человек сзади искромсает его своим громадным тесаком. Это умозаключение отнюдь не придавало ему бодрости. Тошнота волнами подкатывала к сжавшемуся в комок желудку.
Миновали границу порта, и полицейский патруль не только не кинулся спасать его, но даже не обратил особенного внимания на одну из сотен машин, снующих туда-сюда. Призрачная надежда на избавление от внезапного плена таяла вместе с удаляющимися в боковом зеркале портовыми постройками.
– К-куда ехать? – Внезапно пересохшее горло плохо повиновалось своему владельцу. Ирекат с опаской сглотнул и прокашлялся. Страх новой волной накатился на несчастного инженера, когда тот, кто сидел на заднем сиденье, приказал свернуть на безлюдную боковую дорогу. Он был настолько материальным этот ужас, что казалось, распространялся вокруг, словно радиоволны. Незнакомец это почувствовал и слегка нажал на лезвие. Нож без особого труда распорол тонкую ткань рубашки, оставив маленькую царапину на смуглом теле механика. Тот вздрогнул и послушно повернул руль. «Пежо» запрыгал по неровной проселочной дороге, все дальше удаляясь от трассы.
– Останови, – послышалось сзади, и это слово прозвучало для Иреката как приговор. Отчаянно пытаясь побороть дрожь в коленях, он нажал на тормоз. Машина довольно резко замерла на месте и заглохла. Нащупав ручку, механик дернулся в сторону выхода, но еще мигом раньше сильная пятерня сгребла воротник его рубашки и рывком оставила сидеть на водительском кресле.
– Что вам от меня нужно? – почти закричал инженер. Нервы его были на пределе.
– Успокойся и отвечай на мои вопросы: кто и зачем приказал тебе подбросить наркотики на русский
