Сотовая бесконечность

Однако Итосу тоже не вчера родился! И слугой он был не всегда! Сын кузнеца, он унаследовал бы отцовское дело, если бы…

До того как Китиро Сакумото приставил Итосу своему сыну слугой, сын кузнеца был не последним воином! Участвовал в обоих походах Хидеёси на Корею . В последнем лишился трёх с половиной пальцев правой руки, за что и был, по «непригодности к клановому умению», определён слугой к девятилетнему тогда господину Сакумото. Хотя и сейчас, несмотря на свою искалеченную руку, мог бы составить серьёзную конкуренцию лучшим клановым лучникам…

Бамбуковые створки взорвались ливнем осколков. Гэдан Гиякутэ кубарем выкатился из заведения Бадзиро. И остался лежать у входа лицом вниз. Остатки створок распахнулись, пропуская на улицу двоих в высшей степени необычных людей.

«Круглоглазые» были каждый на голову выше любого из присутствовавших. Даже огромный Ямашито Хига рядом с ними терял свою внушительность. Относительно их одежды Итосу был прав. Они выглядели более чем странными. Бритые наголо черепа, не считая длинного локона, свисающего с макушки. Вислые усы. Старший, с виду лет сорока пяти, в до и накинутой поверх него джимбаори . Дайшо, выполненное в чёрно-бирюзовой гамме, и заткнутая за обитанегашима теппо под названием «пистолет», с золотой насечкой и украшенная камнями. Широченные штаны (куда там самурайским хакама! ) заправлены в узкие, высокие иноземные «сапоги» из чёрной кожи, с суне-ате . Второй выглядел вдвое моложе и был здоровенный как медведь. Те же штаны и сапоги с суне-ате, но никакой брони! Белая рубаха с тонкой вышивкой по вороту и рукавам. Поверху – некая незнакомая одёжка без рукавов, опушенная по краям мехом какого-то животного. Ещё у него имелось чёрно-красное дайшо, сразу видно, что очень дорогое. Сын кланового кузнеца разбирался в оружии! И такое дайшо, как у этого круглоглазого, стоило не меньше пятидесяти тысяч коку риса – годовой доход кланового самурая высшего ранга! Такое дайшо мог себе позволить даже не каждый даймё! Цугуо Сакумото, похоже, тоже оценил стоимость мечей, судя по тому, как полыхнули его глаза.

– Я Цугуо Сакумото, джошу Камон-Ягура, банката Митака-Дзогиро, самурай клана Такеда, сын Китиро Сакумото, каро даймё Судзуки Уэката, провинции Ямаширо. – Торжественно провозгласил самурай, глядя на младшего варвара. – Ты нанёс оскорбление чести моего клана! Я вызываю тебя на поединок.

– Вот как? – приподнял бровь варвар и улыбнулся… мило, по-детски улыбнулся. – Я, значит, честь вашего клана замарал… А я-то думаю, что это меня совесть так терзает, а оно вон что! Слушай, уважаемый, у вас там в клане Такеда все, что ли, такие тревожные? Что ж вам не сидится-то спокойно? Сначала эти семеро, потом вон тот…

Он кивнул на уже поднявшегося на ноги, скрипящего от злобы зубами Гэдана Гиякутэ, который дико озирался по сторонам, выхватив вакизаши.

– Что ещё? Кто вам всем жить мешает?

– Может, ты человек без чести? Ты боишься обнажить катану? Значит, ты не воин!

Сакумото сделал шаг вперёд и положил левую ладонь на ножны катаны, чуть пониже цубы . Это был явный признак угрозы, однако молодой варвар оставался безмятежным.

– Я-то воин, но значит ли это, что мне следует драться со всяким встречным петухом? Вот ещё!

– Тогда по какому праву ты носишь дайшо?

– Он знает, – варвар кивнул на самурая, стоящего рядом с пожилым седобородым доши, вокруг глаз которого змеилась густая сеть морщин.

Тот мгновенно шагнул вперёд, поклонился грозному Цугуо Сакумото.

– Накатсу Гошин, бакушин сёгуна Иэясу Токугава, джошу Итсуми-Ори, младший сын шимпана Каёзи Мариуто, даймё Каратсу. Уджи-но-оса направил меня к сёгуну в качестве гокенин. Поставлен сёгуном на пост главного доши Западного района Эдо.

– И что?..

– Я изучил дело, господин Сакумото. Эти двое ронин имеют полное право на ношение дайшо. Они гости императора.

– Императора? Этой бледной глядиции? Ха!.. – Цугуо изобразил на лице маску презрения.

– Ваши люди, по рассказам свидетелей, сами задевали иноземных гостей. Тем более что господин Арекаси – ученик сенсеяМиямото Мутсаси .

– Миямото Мутсаси?! – взорвался Цугуо Сакумото. – Ученик этого шарлатана? Он что, уже открыл своё собственное рю?

– Пока всего лишь додзё , – улыбнулся Накатсу Гошин, – но я верю, что со временем господин Мутсаси станет преподавать мастерство.

– И что, он уже выдаёт менкьо? – как от зубной боли, скривился знатный самурай.

– Не ведаю насчёт менкьо, но господину Арекаси, – поклон в сторону молодого варвара, – мастер выдал мокуроку …

– Вот как?.. Тем более! – гаркнул Цугуо. – Мой сенсей, ханши Сасаки Коджиро , давно противостоит этому фокуснику! Вот мы сейчас и выясним, чья школа лучше!

Цугуо Сакумото скользнул к молодому варвару, выхватил катану и нанёс широкий рассекающий удар.

Клинок, имеющий узкие, прорезанные по всей длине долы , пропел свою зловещую песню в самых высоких тонах…

Молодого варвара будто ветром сдуло! Он отпрыгнул на добрый десяток сяку!

– Вот ты как?! – деланно изумился он, продолжая улыбаться. Создавалось впечатление, что всё происходящее его забавляет. Не больше!

Ужасной злобой лица исказились,
Враги забыли о былой приязни,
За верное оружие схватились
И в ход его пустили без боязни.

– Что за бред ты несёшь? – нахмурился самурай.

– Это не я, – беззаботно ответил варвар. – У Чэн-энь, «Путешествие на Запад»…

– Кончай болтать и берись за меч! Или я вынужден буду убить тебя как собаку! – прошипел Цугуо, принимая стойку.

– Нет, ну ты посмотри! – варвар коснулся разреза, оставленного на его куртке без рукавов катаной Цугуо Сакумото. – Манишку испортил! Вы мне ответите за манишку! Имейте в виду, манишки я вам не прощу! Теперь таких манишек нет в продаже!

Ронин выхватил из ножен катану, плавно скользнул в сторону.

У него действительно был чудный клинок! Идеально сбалансированный и заточенный до бритвенной остроты! Прекрасная полировка, то струящаяся кружевом неповторимого узора, то слепящая глаза голубыми вспышками бликов!

Ронин и Цугуо Сакумото стояли друг напротив друга. Каждый из них казался отрешённым и смотрящим куда-то в недоступную остальным присутствующим даль. Вот только если лик господина Цугуо Сакумото казался одной из гневных масок театра кабуки, то лицо противостоящего ему молодого варвара не покидала безмятежная улыбка. Словно у ребёнка, погружённого в какую-то сладкую мечту.

Самурай ринулся на варвара. Они пронеслись друг мимо друга совершенно беззвучно. Только громкое «дз-зын-н-нь» от касания клинков разлилось над замершей в ожидании улицей.

Цугуо метнул глазами чёрную молнию, растворившуюся в беспечном взгляде серо-стальных глаз и всё той же безмятежной улыбке. «Третий меч» клана Такеда медлил, что было не в его обычае…

Всё же Итосу не был самураем, по этой причине, видимо, ему не было доступно нечто, представлявшееся совершенно ясным его господину. Потому, наверное, тот и медлил. Обычно все его поединки заканчивались одним, максимум двумя ударами. Противники мягко скользили по невидимому кругу, меняя стойки. Наконец Сакумото замахнулся мечом и издал леденящий кровь крик. Все присутствовавшие непроизвольно дёрнулись, но только не его противник!