с экзотическими живыми цветами…
Граф восседал в глубоком кожаном кресле. Джошуа же расположился в точно таком же по левую сторону от него. Сабрина и Эдмунд устроились на низенькой скамейке напротив дядюшки с племянником. Они собирались допросить обоих кузенов, чтобы выяснить, как Уислдаун стал изменником родной страны…
Джошуа чувствовал, что старый граф заметил нервозность Эдмунда, барабанившего пальцами обеих рук по подлокотникам кресла. Сабрина же казалась вполне спокойной, будто готовилась устроить чаепитие для своих воспитанниц. И только в ее глазах можно было прочитать тревогу.
— Если в министерстве иностранных дел или вашем ведомстве, дядюшка, кто-то попадает под подозрение, каким образом он может лучше всего защитить себя? — спросил Джошуа у Хамблтона. — Что же касается конкретно нашего дела, то нельзя не учитывать, что мистер Уислдаун был, можно сказать, рожден, чтобы всю жизнь оставаться ползунком!
Допрос продолжался долго. Когда же закончился, Джошуа усмехнулся и сказал, обращаясь к графу:
— Этот молокосос Уислдаун может поделиться опытом, как прикрыть себя!
Сабрина со злостью посмотрела на Кантрелла и, покраснев, прошипела в ответ:
— Это же бесчеловечно!
— Но вы не сказали, что это неправда! — парировал с такой же жесткой усмешкой Джошуа.
Эдмунд сидел понурив голову. Лицо его было пунцово-красным.
— Может быть, — задумчиво произнес граф, — ты, Эдмунд, еще можешь что-нибудь сделать? Ты сказал, что остался должен порядка ста с небольшим фунтов тем двум головорезам из Эпсона, которые тебя шантажировали и грозили убить. Это так?
— Так… — уныло ответил Эдмунд.
— Отлично! Следовательно, русские знают, что у тебя в кармане ни пенса!
— Но какое это имеет значение? — пожал плечами Джошуа. — Заренко известно о том, что мальчишка разоблачен. У вас были агенты, пытавшиеся его схватить. Но я сделал это раньше и, как видите, привел господина Уислдауна прямо к вам.
— Да, он здесь и стоит перед нами. Но это только половина дела. Далее мы можем использовать его с толком. Почему бы мистеру Уислдауну не проникнуть в «Метрополь», не разыскать там Заренко и не сказать ему, что обладает украденной секретной информацией и, испытывая отчаянную нужду, готов выставить ее на продажу по самой высокой цене на ближайших торгах?
— Вы имеете в виду те секретные документы, которые Уислдаун лично украл прямо у вас, перед тем как вильнуть хвостом и сбежать? — посчитал возможным спросить у дядюшки Джошуа.
Сабрина, которая и сама подумывала о подобной хитрости, прокашлялась и тут же включилась в разговор:
— Поскольку Эдмунда сейчас разыскивает едва ли не половина правительства, мне кажется, ему было бы неплохо для большей убедительности предстать перед Заренко переодетым и загримированным.
Граф утвердительно кивнул Сабрине:
— Замечательно, мадам, просто превосходно! Эдмунд же со страхом посмотрел на кузину и промямлил дрожащим голосом:
— С-Сабрина, я-я не у-уверен что с-смогу…
— Глупости! — резко оборвала она его. — Ты сможешь и сделаешь! Просто считай это очередным способом выманить у меня деньги!
— Ладно! — насмешливо хмыкнул Хамблтон, вставая со стула и искоса взглянув на Эдмунда. — Приступаем к делу!..
Сабрина следила за тем, как Эдмунд спустился по ступенькам экипажа перед парадным входом в «Метрополь». Приближавшиеся сумерки добавляли ощущение грозящей опасности к и без того мрачным мыслям, навеваемым серым неуютным небом и мелким моросящим дождем.
На Эдмунде был светлый парик, который хорошо гармонировал со взятой у Джеймисона одеждой. Сабрина с трудом узнавала своего кузена.
Сейчас успех предприятия зависел от того, сумеет ли Эдмунд убедить Заренко в том, что он не смог раньше выкрасть из офиса Хамблтона программу пребывания японского министра в Лондоне, поскольку его буквально по пятам преследовали английские агенты. Это выглядело бы вполне правдоподобным, поскольку все здешние русские знали, что офис графа расположен напротив здания министерства иностранных дел, а потому перехватить Эдмунда скорее всего можно именно там. Но в состоянии ли Эдмунд обдурить Заренко? Особенно после того как предыдущая ловушка провалилась…
Майкл и Джошуа ждали около гостиницы, пока совсем не стемнело. Они стояли на противоположной стороне улицы, откуда был виден парадный подъезд отеля. Таким образом они могли видеть любого входящего в гостиницу и выходящего из нее. Среди них преобладали русские…
В этой толпе Джошуа узнал Сергея Валериана. Он буквально выскочил из раскрытой пасти гостиничного подъезда и прыгнул в стоящую здесь же двуколку, в которой уже сидели двое мужчин. Ни Джошуа, ни Майкл раньше не видели ни того ни другого.
— Хотел бы я знать, они клюнули на сказки Уислдауна или нет? — буркнул Кантрелл.
— Я знаю только, что Валериан — один из приближенных Заренко.
— Этих русских здесь больше, чем муравьев во всем Техасе! — скривился Джошуа.
— А потому вряд ли нам стоит и дальше здесь торчать! — решительно сказал Джеймисон. — Или ты хочешь еще подождать?
— Да.
— Ну а я, пожалуй, пойду!
Оставшись в одиночестве, Кантрелл еще с час наблюдал за парадным входом в отель. К концу этого часа он стал размышлять, не стоит ли войти в гостиницу. Хотя бы в холл. Может быть, Уислдаун там. Джошуа надеялся, что Эдмунд не выкинет очередного фортеля и не попытается убежать. Это могло бы для него очень плохо кончиться.
Интересно, сумеет этот глупый мальчишка обмануть такого стреляного воробья, как Заренко?..
Джошуа подумал о том, что на секретной встрече Лэнсдауна с японским министром будут присутствовать только они двое. И при этом Лэнсдаун был готов рискнуть жизнью и расставить сети для заговорщиков, используя в качестве приманки самого японца. Под звуки фанфар, окруженный тесным кольцом охранников, министр Хаяси будет представлен английскому двору послезавтра. А утром следующего дня состоится деловая встреча, на которой будут обсуждаться финансовые вопросы, связанные с созданием союза.
В соответствии с подписанными Лэнсдауном документами, которые Эдмунд собирался продать Заренко, деловые переговоры должны были пройти завтра вечером. Если тогда же удастся поймать Заренко и его сообщников, включая известную русскую балерину, то все они уже на следующий день будут высланы из Англии. Первым же кораблем они отплывут в Санкт- Петербург, где их ждет неприятное объяснение со своим правительством по поводу провала порученной им миссии. Конечно, если им дадут такую возможность…
Но тут же Джошуа подумал и о другом вполне вероятном исходе. Что, если их план провалится? Ведь вполне может случиться, что Заренко не поверит Эдмунду. Тогда кузену Сабрины придется плохо. Как и японскому министру…
Тяжело вздохнув, Джошуа, озираясь на каждом шагу, направился к входу в гостиницу…
Он должен был точно знать, что там происходит! Или… уже произошло!..
Проводив взглядом Эдмунда, направившегося к парадному подъезду гостиницы, Сабрина не могла успокоиться. Что, если кузен не сможет ничего толком объяснить этому Заренко и тот почувствует, что Эдмунд пытается его обмануть и вовлечь в какую-то опасную игру? Ведь тогда дело может окончиться смертоубийством. И жертвой станет ее кузен, которого она вместе с графом и Кантреллом толкнула на этот поистине безумный шаг.
Сейчас Эдмунд опустился до того, что готов продавать секретные документы, украденные у Хамблтона неизвестно кем. Но насколько глубоко он увяз в этой омерзительной трясине? И когда это произошло? Вот что надо в первую очередь выяснить! Но как? Скорее всего какие-то следы можно отыскать в документах, хранящихся у Заренко или, что более вероятно, у его сестры. Значит, надо получить доступ к этим бумагам! Поскольку штаб заговорщиков расположился в гостинице «Метрополь», то и искать надо именно там. А точнее — в номерах Заренко и Наташи. Причем делать это надо срочно! Ведь уже завтра в Лондоне появится японский министр, которого заговорщики приговорили к смерти!
Сабрина вошла в гостиницу и поднялась на второй этаж, предварительно получив от портье контрольные ключи ко всем комнатам отеля. Последний выдал ей таковые без всяких расспросов, ибо помнил Сабрину в одежде горничной.
Вставив ключ в замочную скважину номера Заренко, Сабрина замерла в нерешительности. Ее пугало то, что хозяин номера может оказаться дома, хотя в такое время Заренко обычно надолго застревал в гостиничном баре, откуда, как правило, возвращался чуть ли не на четвереньках, ничего не соображая. Сестра же — и Сабрина знала это наверняка — сейчас была в театре и могла освободиться еще не скоро.
На мгновение в голове Сабрины мелькнуло сомнение: а вдруг не подойдет ключ? Поэтому пальцы ее дрожали. Но все обошлось.
В номере никого не было. Облегченно вздохнув, Сабрина принялась открывать ящики стола, которые, к счастью, оказались незапертыми. Но обнаружила там лишь перевязанную красной лентой пачку любовных писем. Таковых оказалось очень даже много. Часть была написана кириллицей, другая — по-французски. Бегло просмотрев последние, Сабрина не обнаружила в них ничего для себя интересного. Ни о каком агенте в дипломатическом ведомстве там не упоминалось. Зато в сладострастных охах и ахах, поцелуях и клятвах в любви до гроба недостатка не было. Поскольку авторами почти всех писем выступали разные женщины, то сам мистер Заренко, видимо, был мужчиной весьма любвеобильным. Но Сабрину эти его замечательные мужские качества не взволновали… Больше же ничего в письменном столе Николая не
