Аннунсиата кивнула.
– Эти указы касаются всех грузов, перевозимых на английских кораблях, – ответила она. Руперт заметно удивился, и она продолжала: – Наш род издавна поставлял сырье для производства, все наше богатство от торговли шерстью и тканями. Все, что касается моей семьи, касается и меня.
– Постарайся не выглядеть таким потрясенным, Руперт, – смеясь, попросил король. – У графини очень восприимчивый ум. Эти указы также дают нам право монопольной торговли во вновь открытых колониях, – продолжал он, обращаясь к Аннунсиате, – и это означает, что у нас будет табак, рис, сахар и хлопок.
– Но какое отношение имеют к этому голландцы? – спросила Аннунсиата.
Руперт объяснил:
– Видите ли, мадам, их крохотная страна не в состоянии вырастить столько сырья, чтобы прокормить все население. Следовательно, ее благосостояние зависит от расширения торговли. Голландцы привыкли считать себя единственными торговцами пряностями, но теперь, когда мы научились содержать скот зимой, пряности для нас потеряли важность. Голландцы потеряли Бразилию во время правления моего дяди, и все, что им удалось сохранить – это Новый Амстердам. Теперь же, после увеличения нашего торгового флота, их монополия оказалась под угрозой. У голландцев нет выбора, кроме как бросить нам вызов.
– И это означает войну, – закончил за него Карл.
Аннунсиата задумалась.
– Мы выиграем войну?
– Конечно, – с живостью ответил король, но честность побудила его добавить: – Хотя она может дорого нам обойтись.
– Мне кажется, что богатства нашей страны не нуждаются в увеличении, – произнесла Аннунсиата.
– Нам приходится кормить гораздо большее число людей, чем голландцам, – ответил Карл, – и население Англии все время растет. Вы в состоянии прокормить своих трех детей? Конечно, да. А у меня пять миллионов детей, и мой кошелек пуст.
Минуту они шли молча, каждый был погружен в собственные мысли, а затем король всмотрелся в аллею и заметил:
– Сегодня Джеймс появился слишком рано. Интересно, кто ему нужен, – ты, Руперт, или я.
Они пошли медленнее. Навстречу им двигался герцог Йоркский, и Аннунсиата с принцем Рупертом остановились, пока король направился к брату и после взаимных приветствий завел с ним длинную беседу.
– Кажется, наше присутствие здесь необязательно, – заметил принц и улыбнулся Аннунсиате. – Могу я иметь удовольствие сопровождать вас, миледи?
– Благодарю, ваша милость, – ответила она, берясь за протянутую руку.
Минуту они стояли в нерешительности, и принц Руперт спросил:
– Куда мы пойдем? Аннунсиата засмеялась.
– Понятия не имею. Разве вам нечего предложить?
Он нерешительно улыбнулся.
– Наверное, все мои мысли улетучились с уходом короля. Если вы еще не устали, могу я предложить вам партию в шары?
– С величайшим удовольствием, – откликнулась Аннунсиата, и они направились к полю для игры. Солнце уже начинало припекать, в парке появилось множество посетителей. Аннунсиата опиралась на сильную руку идущего рядом мужчины и горделиво выпрямляла спину, думая о том, что скоро весь двор будет знать о ее прогулке с принцем Рупертом. Она искоса взглянула на него из-под опущенных ресниц. Принцу было чуть больше сорока лет – вероятно, он был на год-другой моложе ее мужа – но разница между ними казалась поразительной. Принц Руперт был высок, широк в плечах, в самом расцвете мужской силы. Его темные волосы вились крупными кудрями, лицо было твердым и тонко очерченным, большие черные глаза сияли решимостью и силой. В такого мужчину могла бы влюбиться любая женщина. В этот момент принц повернулся к своей спутнице, заметил ее оценивающий взгляд, и оба тут же отвели глаза. Аннунсиата вспыхнула, принц задумался.
Они играли с оживлением, стараясь победить соперника и в то же время быть снисходительным к нему. Оба были искусными игроками, и долго игра шла с равным счетом, пока перед последним броском Шарлемань, которому надоело смотреть на них, не схватил шар принца и не отнес его к ногам Аннунсиаты. Оба расхохотались, а пес недоуменно завертел головой.
– Кажется, он присудил вам победу, мадам, – поклонившись, сказал Руперт. – Могу ли я считать вас победительницей?
– Это нечестно! – воскликнула Аннунсиата, блестя глазами. – Я и так должна была выиграть.
Принц улыбнулся, обнажив белоснежные зубы.
– Тогда, может быть, я могу предложить вам пообедать со мной – в знак примирения?
– Очень любезно с вашей стороны, но я уже приглашена к обеду у лорда Кларендона, – ответила Аннунсиата.
Принц смутился, а затем задумчиво поглядел на нее, как бы желая определить, насколько подлинное сожаление прозвучало в этом вежливом отказе.
– Тогда... может быть, мы поужинаем вместе? Сердце Аннунсиаты стремительно забилось, кровь прилила к ее щекам. Ужин был гораздо более интимным событием, чем обед.
– Благодарю вас. Я с радостью приму ваше приглашение.
Глава 20
