радуюсь этому, но это будет большое облегчение для моей госпожи.
– Итак, ты думаешь, это может стать концом? – неуверенно спросил Пол.
– Я просто уверена в этом! – радостно ответила Нанетта. – Малыш родится весной, а летом я вернусь домой. И тогда...
– И тогда?
– Тогда уже нечего будет ждать, верно?
– Конечно, нет. Нанетта, я едва верю в это. Неужели ты в самом деле станешь моей женой?
– Да, конечно. Жаль, что она рассказала тебе о портрете, я собиралась сделать тебе сюрприз. Мне хотелось, чтобы это был свадебный, подарок.
Пол улыбнулся и смахнул с ее лица выпавшую ресничку:
– Обещаю, что к тому времени забуду об этом. Насколько я понял, тебя пишет мастер Гольбейн?
– Да, я так польщена. Королева заказала свой портрет и спросила меня, писали ли когда-нибудь с меня портрет. Корда я ответила, что нет, она попросила мастера Гольбейна нарисовать и меня, и она заплатит за работу. А вот посмотри, он подарил мне один из набросков к портрету королевы.
Нанетта подала ему лежащий на столе лист бумаги – это был эскиз поясного портрета королевы, в платье, которое он сегодня видел на ней, но...
– Но тут другой головной убор. – На эскизе она была изображена в пятиугольном чепце матроны.
– Она попробовала позировать в таком уборе, чтобы потом выбрать, что будет лучше. Мне больше нравится французская шапочка, но она считает, что королю больше понравится этот. С него тоже пишут портрет, он ведь отпустил бороду.
– Отрастил бороду?
– Да, и подстригся. Это в честь короля Франции – он приказал, чтобы все придворные подстриглись и отпустили бороды. Я думаю, король считает, это молодит его. – Сказав это, Нанетта огляделась, а потом улыбнулась ему. – При дворе приходится проявлять осторожность. О Пол, как я устала от светской жизни! Иногда мне просто стыдно, что я большую часть молодости потратила на двор. Не надо было мне отказывать тебе тогда, много лет назад.
Пол взял ее за руку:
– Все, что случается, это Промысел Божий, и вероятно, прежде, чем это произойдет, нам было назначено испытание. Но теперь уже ждать недолго. Летом ты вернешься. Как ты думаешь, может быть, уже в июне?
– Ребенок должен родиться в марте. Возможно, я смогу вернуться уже в мае.
– О, да, возвращайся в мае, если сможешь. Май – это месяц любви. – Он поцеловал ее, Аякс сразу же сорвался с места и начал облаивать его. Нанетта отстранилась, смеясь, и подобрала собачку.
– Он так тебя ревнует! Он не переносит, когда ко мне кто-то подходит, особенно после того, как умерла собака Анны и у него не осталось друзей.
Пол погладил спаниеля по шелковистой головке и стал уговаривать его:
– Аякс, тебе надо привыкнуть ко мне, так я собираюсь очень часто поступать с твоей хозяйкой, когда она вернется домой. Надо будет купить ему кого-нибудь, может быть, даже сучку...
– От счастья ты становишься добр ко всем созданиям, – рассмеялась Нанетта, – Идем, нам пора. Моя госпожа ждет меня – настало время мессы. А тебя, вероятно, ждет герцог Норфолк. Ты остановишься у него?
– Только на одну ночь, потом я поеду в Дорсет, навестить кузена Люка. Когда у Морлэнда снова будет хозяйка, то мне удастся найти подругу для Элеоноры. Я собираюсь попросить его отпустить ко мне двух старших дочерей, Елизавету и Рут, чтобы они воспитывались в Морлэнде.
– Вот как? Хорошая идея. Они могут прислуживать мне – ничто так не способствует воспитанию девочки, как услужение светской даме, я знаю это по собственному опыту.
– И ничто так не способствует воспитанию жены, как пребывание вместе с будущим мужем, – добавил Пол, – этим летом Роберт вернется домой из школы.
– Роберт?
– Люк Морлэнд об этом еще не догадывается, – улыбнулся Пол, – но Елизавета должна стать женой моего внука Роберта.
Глава 18
Через несколько дней после того, как Пол отбыл в Дорсет, Нанетта мчалась по коридору дворца по срочному вызову королевы. Приказано было прибыть как можно скорее, и она сначала опасалась – не очередной ли выкидыш? Однако слуга успокоил, что королева в добром здравии и только несколько взволнована. Может, и не было нужды бежать, но ноги сами несли ее, подгоняемые тревогой, и она приподняла юбки, чтобы они не мешали. Аякс несся за ней, задрав хвост, как знамя. И вот, повернув за угол, она врезалась в высокого стройного юношу, который спешил в противоположном направлении.
Он покачнулся от удара, но устоял и сумел поддержать ее.
– О! Прошу прощения, сэр, но я не... – Слова извинения постепенно замерли на губах Нанетты, когда она окончательно рассмотрела лицо держащего ее мужчины. Это был стройный, приятной наружности молодой человек с большими черными глазами, резко очерченным ртом, густыми курчавыми волосами. Только подбородок и нос, вероятно, унаследованные от матери, не соответствовали этим чертам.
– Но ведь... вы, наверно, мой... – Она остановилась, с трудом подбирая термин родства, и продолжила, – сын моего дяди? Вы – Адриан?
Чувственный рот искривился в улыбке – печальной улыбке, и выражение глаз, хотя и смягчилось,
