заботиться.
Как трагично. Алиса попыталась представить себе жизнь с человеком, которого не любишь. Ужасно.
– Я хочу сказать тебе еще одну вещь: я никогда не верил, что ты взяла Патрика.
– Счастье, что тетя Тео появилась тогда, когда в это верил весь город.
– Мне жаль, что я не защитил тебя, но я не знал, что думать. Все это было так странно. Если я могу для тебя что-нибудь сделать сейчас…
– Например?
– Я не знаю. Я сделаю все, что ты скажешь.
В его голосе прозвучало отчаяние. Бедный слабый Гордон!
– Я не смогу спокойно жить, пока я под подозрением. Ты не знаешь, что на самом деле случилось с Патриком?
– Мне очень жаль, но я ничего не знаю. Мне остается только надеяться, что мой единственный внук жив и здоров.
Алиса поверила ему. Что ж, они все сказали друг другу. Не стоит сожалеть об утраченных возможностях. Прошлого не вернуть, как ни банально это звучит.
– Я хочу тебя кое о чем попросить, – тихо сказал отец. – Я бы хотел, чтобы вы с Феб помирились. Она здесь, в комнате рядом.
– Я тоже этого хотела. И даже приезжала вчера к вам домой, но из этого ничего не вышло. Она снова обвинила меня в том, что я хочу отнять у нее Клая.
Гордон виновато вздохнул:
– Попробуй еще раз, прошу тебя.
Как будто он имел право просить ее о чем-то! Ладно, если сестричка начнет кидаться тяжелыми предметами, она всегда успеет выскочить из комнаты. Алиса неохотно встала и молча пошла к выходу.
– Спасибо, – обрадованно сказал Гордон. – Первая дверь слева.
В холле не было никого, кроме призрака, весело помахавшего Алисе рукой. Она неохотно подошла к двери и постучала.
Именно сюда полчаса назад вошел Макс. Интересно, он еще там? Она пригласила Макса на танец, чтобы свидетелей заявить, что знает, кто организовал нападение на нее. Он, конечно, отпирался и даже изображал возмущение, но Алиса не поверила ни единому его слову.
– Это я, Алиса, – сказала она.
– Входи, – послышалось через некоторое время. Феб была одна. Она сидела за письменным столом, на котором горела настольная лампа – единственное освещение кабинета. Французское окно в сад было открыто и потревоженная занавеска колыхалась, словно через его-то только что вышел. Макс?
Алиса осторожно вошла, не зная, чего ей ожидать от сестры.
– Я разговаривала с отцом, – осторожно начала эна. – И Гордон предложил, чтобы мы…
– Помирились?
– Да, именно так он и сказал.
Феб встала, подошла к окну и выглянула в сад.
– Папа прав. Пора забыть прошлое. Меня ждут большие перемены, – задумчиво сказала она.
Алиса решила, что сестра имеет в виду развод с Клаем, но побоялась произнести это вслух. Вдруг она снова разозлится как вчера?
Феб повернулась к Алисе и улыбнулась.
– Я развожусь с Клаем, – сказала она.
Алиса молча кивнула. Пусть сами разбираются, кому нужнее этот развод, она не собиралась задавать никаких вопросов.
– Я еще молода. Я могу начать все сначала, начать новую жизнь.
– С твоей красотой и умом ты можешь добиться всего, чего захочешь, – искренне сказала Алиса.
– У меня грандиозные планы, я не собираюсь больше жить от карнавала до карнавала.
Алиса снова кивнула, не зная, что на это ответить.
Разговаривать с Феб – все равно что идти по минному полю: никогда не знаешь, когда вокруг тебя все начнет взрываться.
– Можешь мне не верить, но я жалею, что так плохо обращалась с тобой, – продолжала Феб. – Я знала, что я красивее, но я ревновала папу к тебе. Он любил твою маму, а не мою, поэтому я считала, что он любит тебя больше, чем меня.
– Я даже не знала, что он мой отец. Он не обращал на меня никакого внимания, ни разу не сделал ничего, чтобы показать, что отличает меня от слуг.
– Я знаю, он жалеет об этом. Понимаешь, он просто не умеет любить.
Алиса согласно кивнула, стараясь не терять бдительности. Кто знает, что скрывается за этой необычной кротостью.
– Можешь забирать себе Клая, – продолжала удивлять ее Феб. – Он мне больше не нужен.
Что это, провокация? Или правда?
– Мне он тоже не нужен, – ответила Алиса. – Я люблю Джейка Уильямса.
Как только она произнесла эти слова, Алиса сама с удивлением поняла, что говорит правду. Она любит Джейка.
– Ты умнее, чем я думала, – похвалила ее Феб. – Клай тебя не стоит.
Чудеса продолжались: Алиса просто не узнавала сестру. Что ж, можно считать, что примирение состоялось. Она начала отступать к двери.
– Меня ждет Джейк. Я очень рада, что мы все выяснили. Я желаю тебе только самого лучшего. Позвони, если я тебе понадоблюсь.
Но как только Алиса выглянула в холл, она заметила входящую в дом Равель Вместе с ее командой. Алиса тут же вернулась обратно и соврала:
– Что-то мне нехорошо. Я побуду немного в саду.
– Осмотри беседку, – посоветовала Феб. – Ее вывезли из Англии. В ней сам принц-регент соблазнял дам в давние времена.
– Спасибо, осмотрю, – сказала Алиса и вышла в сад, закрыв за собой дверь.
Очаровательные фонарики искусно подчеркивали красоту ухоженного парка во французском стиле. Алиса послушно направилась к беседке, думая о загадочном преображении Феб. Что с ней произошло?
ГЛАВА 26
Алиса села на круглую скамью в беседке. Душный влажный вечерний ветерок напоминал о наступающем жарком лете. Из бального зала доносилась музыка вуду – жесткий ритм барабанного боя. В конце длинной серии ударов послышался хлопок, как будто пробка вылетела из бутылки.
Алиса попыталась разобраться в своих чувствах. Гордон Лекруа оказался не холодным и равнодушным, а слабым и беспомощным. Оказалось, что он любил ее на свой лад и даже гордился ею. Алиса попыталась поставить себя на его место. Нет, она никогда не поймет Гордона. Она привыкла бороться до конца.
Еще труднее было понять неожиданную перемену в Феб. Сестра сказала, что это она решилась на развод, а не Клай. В это было бы легче поверить, если бы не вчерашняя сцена в доме Лекруа. Когда же Феб была настоящей: вчера или сегодня?
Ладно, какая разница, кто из них инициатор развода. Разве это не все равно? Ей нужен Джейк, а не Клай. Ей трудно обходиться без его дружбы. Когда он стал холоден с ней, приревновав к Клаю, ей было очень плохо.
Алиса закрыла глаза и улыбнулась. Джейк такой сильный, отзывчивый и такой сексуальный. Интересно, как сложатся их отношения? Чего бы она хотела?
Алиса много лет прожила, думая, что любит Клая. Но когда снова встретилась с ним, эта иллюзия
