представление следует ожидать уже сегодня к вечеру.
Нет, скорее всего завтра. Сегодня не все прибудут, надо дождаться всех. Доходы идут от тотализатора Немного наличных – он вспомнил атташе-кейс, набитый долларами! – гораздо больше безналичных И сегодня же надо ожидать прямого предложения принять участие в боях Непонятно, какова во всем этом роль Нины, любимой дочери Барона, всеобщего хозяина?
Он завел лодку в бухту и мимо загорелых медлительных рыбаков проплыл к месту, откуда почти два с половиной часа назад отплывал и куда уже спешил шустрый моряк Валера.
Валера оказался наблюдательным парнем Он сразу заметил, что акваланг другой, искоса бросил взгляд на Николая, тут же взглянул на сумку милиционера, которую тоже, вероятно, признал, открыл было рот и закрыл Он, оказывается, обладал целым букетом достоинств, к наблюдательности, например, прибавлялась сообразительность. Николай дал ему еще сотню, и на хитром лице морского волка теперь не отражалось ничего, кроме удовлетворения от хорошо прожитого утра.
– Машина в целости и сохранности, – тут же сообщил он.
– Это хорошо. Ты не мог бы принести мне и паспорт, чтобы не ходить к вашей Акуле?
– Конечно Николай прошел к джипу, открыл дверцу, бросил сумку на сиденье, заглянул в проход за спиной между креслами (автомат мирно ожидал хозяина), закурил Напротив термометр на стене станции показывал тридцать семь градусов. Это в тени. То-то, одевшись, он почувствовал кожей ткань рубашки: немного обгорел, конечно. Мимо проходили люди, преимущественно голые. У женщин и девчонок тесемочки трусиков держались чуть ли не на талии, что доставляло удовольствие не только обладательницам голеньких попок, но и зрителям Неизвестно, кому больше.
Прибежал взмыленный боцман с паспортом На этот раз ничего не получил, а все равно остался доволен.
Николай включил мотор, отжал сцепление и отправился в дом отдыха Качаури.
По дороге, однако, заехал в свой, снятый на месяц домик, где в саду вновь встретил хозяйку, Валентину Петровну, тут же запевшую:
– Вот и хорошо, вот и отлично, а то я уж подумала, вы опять пропадете. Сегодня обязательно приезжайте ночевать У вас, наверное, друзей много?
По голосу ее и по виду нетрудно было догадаться, что и отсутствие Николая не слишком ее опечалит.
А там?.. Кто их знает, женщин.
Николай, раскланиваясь, прошел в домишко, проверил свою сумку, вещи, нашел полиэтиленовый пакет, сунул в него паспорт и пачки долларов. Одну впихнул в карман Стоя посреди комнаты, внимательно огляделся.
В углу, вместе с косами чеснока, висел капроновый чулок, набитый луком Он отодвинул овощи в сторону и подвесил пакет с паспортом и пачками долларов на один из гвоздиков. Потом вернул связки чеснока на место, прикрыв чулком с луком. Все как было, а пакета не видно.
Вот и ладно Не прощаясь с Валентиной Петровной, вышел из дома, незамеченным прошел через сад, закрыл за собой калитку. Вытащил пачку сигарет из кармана, достал сигарету, прикурил. Рубашка прилипла к спине.
На солнце градусов сорок пять. Он сел в душный салон и скоро уже был на набережной. В заднем кармане брюк туго сидела пачка валюты. На ходу извлек доллары и бросил рядом на сиденье.
Возле магазина готовой одежды, класс которого подчеркивали белые заграничные двери с горящими на солнце почти золотыми ручками, он остановился Выйдя из машины, ступил на цветные плиты тротуара (словно попирая панцири стилизованных черепашек-ниндзя), окружавшие вход в магазин. Вошел.
Здесь было прохладно. К нему ринулась было симпатичная цыпочка, но ей дали пощебетать ровно столько, сколько потребовалось, чтобы издали убедиться в платежеспособности посетителя. Николай и не скрывал этого, держа в руке прихваченную с сиденья джипа пачку долларов. Доллары и послужили доказательством серьезности его намерений.
Ему быстро подобрали летний серо-голубой костюм, пару рубашек, туфли, два галстука: ярко-синий в черную полоску и такой же, только красный. Еще подобрали темные очки, все заставили примерить, долго восхищались его великолепным видом (цыпочка искренне) и огорчились неподдельно, когда он стал раздеваться, чтобы переодеться в дешевенькое собственное одеяние, в котором пришел сюда.
Он заплатил семьсот двадцать условных единиц, получил большую, перевязанную голубенькой лентой коробку и теперь уже окончательно отбыл в заповедник.
Николай приостановился на холме перед спуском к комплексу Барона. Внизу было заметно оживление.
Возле ворот стояли два охранника в камуфляжных костюмах. С автоматами на плечах и потоками пота под одеждой. В этот момент как раз проверяли документы у белой, издали словно отлитой из полированного молочного стекла, видимо, японского происхождения машины. Тот охранник, что смотрел протянутые из окна документы, одновременно что-то диктовал в телефон, наверное, данные гостя. Послушал несколько секунд, возвратил, отступил, ворота распахнулись, и машина проехала.
Возле главного входа уже стоял десяток других машин, некоторые отъезжали и исчезали в грузовом лифте, немедленно опускавшем за собой тяжелые двери. Суетились какие-то ребята в галстуках, выносившие из машины баулы, чемоданы и просто сумки: дом отдохновения активно встречал достойных гостей.
Глядя на всю эту суету и понимая, что косвенным образом все это солнечное кипение внизу творится и за его счет, он злобно и мстительно стал приглядываться. Но отсюда, сверху, подробностей было не разглядеть, лица людей казались похожими, ни разу не виденными. А прибывшее количество голых в ярких купальниках людей на пляже и причале, вероятно, состояло из нетерпеливых любителей природы.
Он услышал издали приближающийся шум мотора и решил поехать первым. Тронулся. Темный 'Крайслер' величиной с дом пронзительным гудком сдул его с узкой дороги и прошелестел мимо. Николай уже готовился, поддав газу, следовать за гигантом, как вдруг его лобовое стекло взорвалось, он инстинктивно упал на сиденье рядом, прикрывая рукой лицо от осколков, мелкими градинками осыпавших его. И только через мгновение, когда услышал металлический удар по металлу кузова, а следом рассыпалось еще одно
