Лед

– А где лед? У блондинов уже?

– Нет. Нет, Дато. Лед у тебя дома.

Дато в упор смотрел на него:

– Чего? Где?

– В морозилке.

– У меня?

– У тебя, у тебя, Дато.

– И кто это сделал?

– Твоя Наташа.

Bosch

21.00.

Квартира Дато. Малая Бронная, д. 7.

Просторная кухня. Белая мебель. Дорогая утварь. Позолоченная кастрюля с водой на огне.

На мраморном полу лежал связанный Апельсин: 29 лет, рыжеволосый, с массивным телом бывшего спортсмена.

В углу сидела Наташа: 26 лет, красивая, длинноногая, в разорванном розовом платье. Ее рука была прикована наручниками к батарее.

За столом сидели Дато и Гасан Слепой. Рядом стояли Лом и Пека: широкоплечие, мускулистые, с небольшими бритыми головами и толстыми шеями.

Перед Дато стояла ополовиненная бутылка водки «Юрий Долгорукий». Гасан растирал на тарелке порцию кокаина.

Дато налил себе водки. Выпил. Неторопливо закурил. Посмотрел на Наташу:

– Я, бля, одного не пойму. Хоть убей ты меня, хоть зарежь. Что тебе не хватало?

Наташа молчала. Смотрела на ножку стула.

– Из говна тебя поднял, брату твоему помог, матери помог. На Карибы возил, одел как, блядь, принцессу Диану. Ебал каждый день. Чего не хватало?

Наташа молчала.

– Да. Бабы – загадка, – выпустил дым Дато. – А, Гасан? Третий раз на крысу нарываюсь. Что такое?! Судьба, блядь?

– Не знаю, брат. – Гасан втянул носом порцию. – Может, и судьба.

– Потом, я, бля, ни хера в понятие не возьму: ну, запарила бы ты лед в объезд, ну, срубила бы полсотни. Но а потом что? Что потом? Куда б ты делась? В землю, что ли, зарылась? Или что, полсотни – это такие большие бабки для тебя?

Наташа молчала.

– Дато, оставь ее, – вытер нос Гасан. – Баба всегда на вторых ролях.

– Век живи – век учись… – Дато стряхнул пепел. Посмотрел на кастрюлю: – Ну, чего, закипела?

Пека заглянул в кастрюлю:

– Закипает.

Апельсин заворочался на полу. Лом прижал его ногой:

– Лежать.

– Дато, гадом буду, это не моя идея. Гадом буду, – забормотал Апельсин.

– Гадом ты не будешь. – Дато покосился на его рыжую вспотевшую голову. – Гадом ты уже стал.

– Мне Шакро пушку к башке дважды приставлял. Тогда, в Дагомысе, и после свадьбы. Он про блондинов от Аверы слышал.

– От Аверы? – усмехнулся Гасан. – Авера в земле.

– Он на Шакро наезжал, тот был ему должен еще по «Тибету», – приподнял голову Апельсин. – И тогда прогнал ему про блондинов и про лед. Говорит: вот маза кусошная, бери. Нарубишь – отдашь.

– И что, Шакро велел тебе у Гасана зацепить? – спросил Гасан.

– Шакро хочет мазу взять на лед.

– Чего? – усмехнулся Дато. – Ты что, падло, гонишь? Аверу же завалили, какой, бля, долг, какой «Тибет»?

– Он и без Аверы хочет. Бля буду, Дато. Мне пацаны его терли, он голый щас, они с Рыбой в плохих, а на тебя навалятся.

– И мазу возьмут? – улыбался Дато.

– Хотят взять.

– По-грубому? Без терки?

– Он мне сказал: давай, дерни порцию, я посмотрю. Не дернешь – завалим.

– И чего ему смотреть?

– Ну, как ты напаришься.

Дато потушил окурок. Встал. Подошел к Апельсину. Сунул руки в карманы. Качнулся на носках.

– М-да… Ты, пес, совсем взбесился. Совсем понятие потерял.

Он кивнул Пеке. Тот снял с огня кастрюлю. Лом прижал ботинком голову Апельсина к голубоватому мраморному полу.

– Бля буду, Дато… Гасан… клянусь… – бормотал Апельсин.

Пека сел ему на ноги. И стал лить кипяток на спину.

Апельсин заревел и задергался.

Лом и Пека навалились на него.

– Правду, пес, правду, – качался на носках Дато.

– Клянусь! Клянусь! – рычал Апельсин.

Пека плеснул ему на спину. Апельсин забился.

– Правду, правду.

– Дато! Не надо! – закричала Наташа.

– Правду, пес!

– Клянусь! Клянусь!

– На рожу плесни ему, – посоветовал Гасан.

Пека плеснул Апельсину на голову. Он завыл.

– Не надо, Дато! Оставьте его! – кричала Наташа.

– До тебя, крыса, дойдет дело! – Дато пнул ее ногой.

– Говори, а то сварим, как рака. – Гасан спокойно смотрел на дергающееся тело Апельсина.

– Шакро мазу хочет взять на лед! – прорычал Апельсин.

– Не пизди, басота! Не пизди, басота! Не пизди! Не пизди! – Дато стал бить его ногой по лицу.

– Крысятник… – сплюнул Гасан. – Лей ему на яйца!

Пека и Лом стали стягивать с Апельсина штаны.

– Дато! Дато! Дато! – кричала Наташа.

– Молчи, крыса!

– Дато, не надо, не надо! Я все скажу! – кричала Наташа.

– Молчи, крыса!

– Пусть скажет, Дато. – Гасан подошел к Наташе. – Скажи правду.

– Все скажу, не надо!

Дато сделал знак Пеке. Тот перестал плескать кипяток на Апельсина.

– Говори, сука.

Наташа вытерла свободной рукой нос. Всхлипнула:

– Врет он все. Это не Шакро. Это я.

Дато смотрел на нее:

– На хера?

– Ты меня все равно бросишь. Как Женьку. Я знаю про твою эту… балерину. А я… а у меня… вообще ничего нет. Мать при смерти.

– И чего?

– Ну… хотела бабок срубить… просто…