Дато тупо посмотрел на нее. На ее голые колени. Потом на пальцы ног с темно-синим педикюром. Возле ее ноги лежал заиндевевший пельмень.
Дато уставился на пельмень.
Наташа вывалилась из морозилки на пол. Поползла по мрамору.
– Когда… сколько? – произнес Дато.
– Второй месяц… – Она выползла из кухни. Вползла в ванную.
Дато устало потер переносицу. Гасан хлопнул его по плечу:
– Ну вот, брат, а ты заморозить хотел!
Б
4.15.
Съемная квартира Комара и Вики.
Зашарпанная ванная комната, голубая, местами отколовшаяся плитка, ржавые потеки в ванне и раковине, тусклый свет старой лампочки, замоченное в тазу грязное белье.
Лапин и Илона лежали голые в переполненной ванне. Илона сидела на Лапине и курила. Его член был у нее во влагалище. Она медленно двигалась. Лапин в полузабытьи закрывал и открывал глаза.
– А главное… он это… ничего не понимает в мастерстве… в актерском мастерстве… – быстро бормотала Илона сухими губами. – Кеану Ривз тоже классный, я от него прусь, потому что он может сыграть любовь по-честному, а тот вроде такой крутой… весь в шоколаде… а я вот вообще… ну вот не верю ему… вот ни на грош… а на хер я деньги плачу, если я актеру не верю, если веры нет… ой, какие яйца у тебя твердые!
Она резко задвигалась. Вода выплеснулась через край ванны.
Облупленная дверь открылась. Вошел голый Комар. Член его торчал.
– Давайте махнемся, крутые вокеры!
– Давай. – Илона полезла из ванны.
– Ой, бля, а воды налили… – Комар посмотрел на пол. – Соседи опять припрутся…
– У вас приблизительно одинаковые. – Илона взяла Комара за член.
– Размер имеет значение? – хрипло усмехнулся он.
– Еще бы.
– Тогда пошли.
– А вмазать?
– Кончу – и вмажемся.
Они вышли. Лапин вынул из воды руку. Посмотрел на свои ногти. Они были голубые. Как плитка.
Вошла голая Вика.
– Чего, в воде прямо?
Лапин открыл глаза. Вика полезла к нему. Взяла его член, вставила себе во влагалище.
– Холодно… – разлепил губы Лапин.
– Давай эту выпустим, а новую нальем, – стала двигаться Вика.
– Давай…
Она дотянулась до пробки. Дернула за цепочку. Вода стала утекать.
– У меня парень был, тоже наркоша, он любил яйца в эту дыру засовывать, когда вода стекала, ну, это он когда еще мальчиком был.
– Как?
– Ну, мы рассказывали, кто как дрочил в детстве… я… это… ой, классный член у тебя… я… любила на угол стола сесть и ноги так вот крест-накрест… а он прямо садился в ванну на корточки, воду наливал, пробку вынимал и яйца засовывал. А сам дрочил. И думал про коммунизм.
– Зачем?
– Ну, это не про сам коммунизм, сам коммунизм на хуй никому не нужен… не горячо? – Она пустила горячую воду.
– Нормально.
– А там, в том коммунизме были общие жены… и он… ой, ой, ой… он… это… ой, ой, ой… это… ой, ой, ой…
– Ебал их всех? – Лапин взял Вику за грудь.
– Ой, ой, ой… – морщилась она. – Ой, я кончаю… о-о-о-о-о…
– А я чего-то это… не могу кончить никак…
– Ой… ой… – перестала двигаться она. – Сейчас Кома нас вмажет – и кончишь.
– Я сейчас хочу, – двигался Лапин.
– Хочешь – вставь мне в жопу. Кома тоже, когда кончить не может, мне в жопу вставит – и сразу потекло. Хочешь?
– Не знаю… никогда в жизни не пробовал… там же говно.
– Мудило, какое там говно! Ну, будешь или нет?
– Тогда давай я тебе подрочу.
– Ты?
– Я классно дрочу. Давай, повернись на бок… а я сзади лягу. Горячо уже.
Она закрыла кран. Вставила пробку.
Лапин повернулся на бок. Вика легла сзади. Взяла правой рукой его за член. Левую просунула между ног. Сжала его яйца:
– Во как напряглись… бедный.
Она стала мастурбировать ему член.
Лапин прикрыл глаза. И провалился в сон.
