— Да нет, я не говорю что плохой… в общем-то нормальный…
— Страшноватый только?
— Ага.
— Ну, что ж поделаешь, время такое было…
— Нет, ну там же фантастики много, не только время…
— Да. Он достаточно фантастичный.
— Ага…
— Но в принципе тебе понравился?
— А тебе?
— Да.
— Ну и мне тоже… только страшновато как-то…
— Зато интересно.
— Ага… вот интересно, кто такой был этот М. К.?
— Ну, разве узнаешь… может, он и профессионалом не был.
— Да… А может, и был…
— Может, и был.
— Неужели действительно он столько лет в земле пролежал?
— Выходит, что так.
— С ума сойти…
— Да…
— Но вообще-то, все-таки как-то страшновато….
— Да. Он суровый.
— Уж больно много всего. И мертвецы эти гнилые… брррр!
— С мертвецами… это точно…
— И макет… забавно….
— Но это получше письма тютчевского?
— Да, конечно. Помощней.
— Ну вот и хорошо.
— Ага…
— Так значит оставим его?
— Его? Ну, это тебе решать…
— Ну, я тоже толком не знаю…
— Вообще ты знаешь, если начистоту… понимаешь, есть в нем, ну…
— Что?
— Ну, не знаю как сказать…
— Говори, я пойму.
— Страшный он, злой какой-то. Суровый. От него как-то это….
— Что?
— Не по себе. Очень муторно как-то. Всего выворачивает…
— Ну и что ж делать?
— Слушай… я вообще-то не знаю…
— Ну?
— Давай его обратно закопаем.
— Закопать?
— Ага. Точно говорю — лучше будет. Поверь мне.
— Серьезно?
— Ага. Точно говорю. Поверь…
— Серьезно?
— Абсолютно. Давай закопаем. Пусть так будет.
— Значит, закопать?
— Закопать.
— Ну, что ж, тебе видней:
Прочитав рукопись, Антон посидел немного, потирая виски и топыря губы, потом встал, свернул листы трубкой, надел чехол, обмотал резиной, убрал в сундучок и, прихватив лопатку, пошел к старой яблоне.
Над головой пролетел дикий голубь и скрылся за бором….
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
