дурака играть или семечки лузгать. А тут вон до чего дело дошло — крыша валится. А я ведь давно предупреждал надо ведь шифером было покрыть и нормально всё было. Если б покрыли шифером года два назад и так бы и стояло всё давно. И никакой ржи не было бы. А было бы всё без влаги потому как шифер тут в самый раз для влагозадержания. А я помню как тогда говорили летом. И вы тогда тоже были. А я заговорил а Вера говорит давайте подождём. Вот и дождались. Мартин Алексеевич, я ведь всегда добра желаю тем более и нее мы в родстве, так почему же меня старого опытного человека не слушают? Я ведь поумнее Николая, жизни то побольше видал и войну опять же прошёл и знаю плотницкое дело. И в материалах слава Богу разбираюсь, полжизни на складах провёл уж всякого перевидел. А он говорит — подождать. Чего ждать то? Надо бы покрыть давно, сложились бы все и нормально вышло, а теперь вон везде течёт, и на тераске и на кухне пятно наверху в углу возле плиток. Вот и дождались. Подождём, а потом и покроем. Вот как они рассуждают. А я им говорил — ну что вы ждать то будете? Пока обвалится крыша? Или всё протекёт к чёрту? А им бы только загорать да не делать ничего. И зря вы тогда их так вот поддержали, Мартин Алексеевич. И Саша тоже начал говорить — подождём. Вот и дождались. А еслиб вы тоже им сказали давайте крыть и никаких гвоздей, то они б почесались, как никак а дом на вас записан, вы и хозяин. А вы тогда сказали ладно, что там суетиться давайте подождём мол лето хлопотное и так далее. А щас, Мартин Алексеевич, лет нехлопотных не бывает, да только это лето ещё похлопотней будет — вон и сарай и крыша и надоб туалет почистить, там наросла куча будь здоров. Да и с верхом надо решать — будем надстраивать или нет. Если будем тогда и крыть пока не надо а надо надстроить и покрыть тогда, чтож впустую работать. А если не будем тогда надо крыть без всякого. Но вы хотели надстраивать. И я тоже за, хотя влетит всем в копеечку. Но это дело хорошее будут ещё две комнаты и не маленькие. Если надстроить за месяц тогда и сразу покрыли бы и вот всё было бы хорошо. А плотников я найду это не сложно. Но вот ведь — ещё сарай. Тоже строить надо, никуда не денешься. Две стройки за лето. А еслиб прошлым с домом решили и было бы всё удобно — шас бы только сарай остался и ничего. Так что теперь сложности разные и всё стало труднее. Я вот и сам не знаю с какого тут боку начинать — или дом или сарай. А тут ещё огородом заниматься надо никуда не денешься. А кто ж занимается? Мы с вами, да Маша и Людмила Степановна. Ну Любаня подъедет помогнёт. А Николай с Верой и пальцем о палец не ударят — чего им. Они в августе приедут и на всё готовое. Тогда конечно и сарай новый будет и овощи-фрукты и туалет почистим. А там уж всё заросло говном всё надо вычищать. Вот мы и будем чистить, а они только срать умеют и всё. Вы меня не осуждайте, Мартин Алексеевич, я понимаю, Вера вам как никак а всё таки племянница. Но как же так вот можно? Одни работают а другие только приезжают на всё готовенькое и загорают. А главное мы ведь им в отцы годимся, люди пожилые, нас уважать надо советоваться, а они — подождём. Вон как. Ну и что же вышло? Подождали до тех пор пока дом развалится. А вы думаете они тогда почешутся? Ничего подобного. Они на свои Жигули сядут и тю-тю. А вы тут да я расхлёбывай. Вы вот, Мартин Алксеич мне перевод прислали, знаете что щас и торф и кирпич нужен и разные доски, а они хоть раз помогли деньгами? Они всё жмутся — нет денег. А машину небось купили, да и на юг каждый год ездят. Вот как. Они только тогда дают когда уж совсем подопрёт ну там когда все дают, даже Любаня. А так у них снега зимой не выпросишь. И главное ведь родня как никак. Ну да Бох с ними. Но с ними вообщето вам надо поговорить Мартин Аюксеевич. Они тоже совесть должны иметь. И зря вы так с ними мягко. Они этого только и хотят. А с ними по другому надо. Ну да ладно. Что я всё про них пишу. Я вот ещё что заметил так это что дверь в коридоре немного просела и чиркает по полу. Это не первая а вторая которая после кухни. И вроде я так нажал — не особенно покосилась, а вот просела. Я думаю придётся снять её с петель и рубаночком пройтись внизу. Это я сделаю на днях. А с торфом всё нормально будет это я перевезу его быстро. Он не плохой хоть и не очень рассыпчатый. Мартин Алексеевич! Тут у нас уже всё распустилось — листья вовсю прут. И я клубнику посмотрел — новые усики так и лезут, будет хорошая. А крыжовник надо чистить — это точно. Он зарос сильно мы с осени не почистили, а теперь видно как он попёр во все стороны, а главное он же смородине не даёт расти, она молоденькая а он вон какой. Так что почистить надо это обязательно и особенно над ним не трястись — он всё равно мелковат — руки исколешь пока оберёшь, да и проку от него никакого. А смородина сортовая хорошая. Она вон какая мы когда осенью собирали — чёрная как вороний глаз и сладкая на языке тает. Так что я его почищу пусть он ей не застит, пусть смородина растёт. Мартин Алексеевич! Я тут когда сарай разбирал нашёл папку с вашими какими-то бумагами, они старые все попрели и пожелтели но я подумал может в них для вас что то важно и может пригодятся, так что я их на тераску положил и оставляю до вашего приезда. Что то вы мне совсем не пишите, напишите, не забывайте. А Людмиле Степановне огромный душевный поклон. И здоровья побольше, в нашем возрасте главное здоровье. Пишите чаще!
До свидания!
Здравствуйте дорогой Мартин Алекссевич!
Пишу вам только что после ответственной операции по ремонту двух дверей. Хотя это и не ремонт, но всё таки. Я утречком как встал сразу занялся дверями. Мне вчера Семён Петрович с шурином помогли с петель снять ту что в коридоре, а утром я её рубаночком и пообстругал и в обед мы её надели и в самый раз — сантиметр я снял и как раз — уже не чиркает. А после занялся калитошной дверью. Её я сам легко снял лобзиком отрезал низ, и пристроил толстую проволоку. И в самый раз получилось. А то просела и вмерзла когда я приехал. А шас нормально, даже земли не касается. Так что с дверьми разделались. А после стал торф возить и опять немного пожадничал — привёз двенадцать тачек. Многовато конешно — взмок весь и до вечера пролежал читал книжку про Ганди. Всё таки какой великий человек был и народ его любил и уважал, а главное — простой, не чванился. И всех уважал и стариков и молодёжь. Это главное чтоб тебя уважали. Я вот лежал и вспоминал всё как в молодые годы мы к старикам относились — чуть скажут и сразу слушаемся. А теперь молодёжь совсем другая пошла, обнаглели совсем, нет ничего святого. Вон я как пошёл за молоком чтоб лапши себе сварить, а они сидят возле там на сваях. И такие рожи ни тебе ничего — хоть трава не расти. И никакого уважения. И в очередь за вином лезут и всё хоть кол теши. И волосатые все пьют с малолетства. И по дачам лазают это уж вы лучше меня знаете — вон у Фурманов прошлым летом что было. Чуть до смерти не убили. Хорошо хоть нашли да посадили, а то ведь не найдут как обычно а они поновой дела творят. Мне Семён Петрович рассказал как тут зимой к двум залезли на той стороне. Залезли банки с компотом повыпили а какие остались разбили. А потом насрали на кровать и ушли. Вот как. А в другом доме нашли краску и ей по стенам матерные слова писали а после тоже насрали посреди комнаты и поминай как звали. Вот теперь как. Я вот свою молодость вспоминаю так мы хоть и выпивали и дрались бывало, всё равно такого безобразия не творили. Это же надо совсем совесть потерять, чтоб до такого безобразия дойти — так вот гадить и всё. Ну, если надо — ну укради себе и всё, а что ж не себе и не людям — гадить только до корёжить. И вообще теперь что старик что молодой — все грубят и в магазине и на улице. Теперь за матом в карман не лезут — обложат и иди как обосраный. И уважение потеряли совсем. Плохо их в школе воспитывают, а честно говоря совсем нет никакого воспитания — одни задачки да примеры и больше ничего. У нас раньше бывало как комсомольское собрание — так все с интересом бывало и разберём кого надо и отчитаемся и жизнь какая-то активная была, а щас — посидят и разойдутся. И ничего им не интересно, ни книжки, ни мероприятия, а только вот на танцах драться и пить. И ещё по дачам озоровать. Мартин Алексеевич! Завтра решил картошку сажать. Семён Петрович уже посадил, и я думаю тоже надо, я ведь давно подготовился да всё откладывал — то торф, то доски разбирать, то двери. А завтра точно с утречка и начну. Погода тут стоит хорошая солнце греет, всё распустилось вовсю и работы по огороду много, жаль что Маша не может приехать. А то мне себе обеды — ужины готовить некогда, так колбаски варёной поем, чаю, творогу, хорошо хоть творог в сельпо регулярно. И молоко тут хорошее совхозное, не порошковое. Молоко люблю. Да и вы тоже, Мартин Алексеевич любитель молока, это я знаю. Вы его лучше чая уважаете, с клубникой и с творогом. А я с хлебом с белым люблю. На ночь хорошо и говорят для желудка полезно. А вообще то ещё полезнее кефир или простокваша. Павлов каждый вечер по кружке простокваши выпивал и прожил до 90. Вот что значит — природа. Мартин Алексеевич, я вот что думаю, если мы всё таки верх будем надстраивать, то надо не мелочится. Надо не только над комнатами построить, как у Семёна Петровича, а надо и над тераской. Тогда получится две больших комнаты и ещё одна большая. А её можно не утеплять а такую же тераску сделать летнюю. А то что ж только комнаты и всё. А после спохватимся и мало будет, как внуки подрастут. И надо это этим летом провернуть, Мартин Алексеевич а то опять затянется, а тут вон и крыша старая и то и сё. И сарай строить надо, как никак а тоже хлопот на всё лето. А Николай и Вера говорят — подождём. Хорошенькое дело — ждать вот так и не делать ничего. Надо всё таки по серьёзному думать, не как маленькие дети. Если сарай сгнил, значит надо быстрей новый построить. И крыша также. И надстройка. Всё ведь течёт сверху-то. Ещё один год и крыша
