- Хорошо, что оставила. Мне он всегда нравился. - Майкл подбросил вставную доску, чуть не задев люстру.
- О Господи, - сказала она низким голосом.
Он прислонил доску к стене.
- Я аккуратно, - усмехнулся он.
Они нажали на стол с двух сторон, и он сложился.
- Скажешь тоже! А кто бил лампочки в люстре по меньшей мере раз в год?
- Ты и сама парочку разбила.
Направляясь на кухню, она улыбалась.
- Положи доску под диван в гостиной, как всегда.
Майкл так и сделал, выключил свет в гостиной и пошел в кухню. Бесс стояла у мойки без туфель, в одних чулках. Ему всегда нравились женские ноги в чулках. Он снял у нее с плеча кухонное полотенце и стал вытирать огромную салатную ложку.
- Здорово здесь, - вздохнул он. - Как будто и не уходил отсюда.
- Только ничего не придумывай, - остановила его она.
- Да так, невинное замечание, Бесс. Может мужчина сделать невинное замечание?
- Это зависит от...
Она схватила тряпку и стала яростно протирать полку. А он смотрел на ее спину. Перекинутое через плечо кухонное полотенце болталось в такт ее движениям.
- Зависит от чего?
- От того, что произошло накануне.
- А, вот ты о чем.
Она повернулась к нему, он уставился на миску, которую вроде бы вытирал.
Она вытирала крышку плиты.
- Люди на свадьбе делают черт знает что.
- Да, верно. Эту миску нам подарили на свадьбу?
Он рассматривал салатницу, а она отошла к раковине спустить мыльную пену.
- Да. Джерри и Хелл Шипман.
- Джерри и Хелл... Я не вспоминал о них несколько лет. Ты с ними видишься?
- Они, кажется, живут сейчас в Сакраменто. Я слышала, что они открыли детский сад.
- Не развелись?
- Нет, насколько я знаю. Давай сюда.
Пока она относила салатницу в посудную, он открыл ножом западающую дверцу буфета и начал ставить туда рюмки.
Бесс вошла в кухню, сняла с себя полотенце и стала протирать им водопроводный кран. Майкл убрал все рюмки, она повесила полотенце, налила в руку лосьон, и они оба одновременно повернулись друг к другу.
- Ты по-прежнему любишь все, что пахнет розами.
Бесс не ответила, продолжая втирать лосьон. Когда он впитался, она опустила рукава. Они стояли на некотором расстоянии друг от друга. В моечной машине тихо позвякивала посуда.
- Спасибо, что помог мне.
- Не за что.
- Если бы ты делал это шесть лет назад, все могло бы быть по-другому.
- Люди меняются, Бесс.
- Не надо, Майкл. Страшно даже подумать об этом.
- Хорошо. - Он поднял руки вверх, подчиняясь приказу. - Больше ни слова. Я получил удовольствие. Это было здорово. Когда привезут мою мебель?
Майкл пошел к выходу, она последовала за ним.
- Я тебе позвоню, когда что-то доставят.
- Хорошо.
Он открыл шкаф в прихожей, достал свою кожаную куртку с рукавом реглан.
- Новая куртка? - спросила она.
Застегнув молнию, он ответил:
- Да.
- Ну все, теперь в моем шкафу все пропахнет.
Он засмеялся:
- О Господи. Ты не можешь обойтись без критики?
Это было сказано доброжелательно, и они оба улыбнулись.
Он взялся за дверную ручку, останввился и повернулся к ней:
- Я не думаю, что нам следует целоваться на прощание? А ты?
Бесс сложила руки на груди и прислонилась, улыбаясь, к дверной раме.
- Я тоже так не думаю.
- Ты, наверное, права.
Он минуту разглядывал ее, затем открыл дверь.
- Ну что ж, спокойной ночи, Бесс. Дай мне знать, если передумаешь. Холостяк время от времени испытывает трудности со своим...
Если бы у нее в руках была та салатница, которую им подарили на свадьбу, Бесс бросила бы ее ему в голову.
- Пошел к черту, Куррен! - закричала она, и дверь закрылась.
Глава 13
Выпал и растаял последний мартовский снег, бураны, засыпавшие Миннесоту, сменились слякотью раннего апреля. На деревьях набухли почки, ожидающие, чтобы солнце их распахнуло. Вода в озерах вернулась к своему обычному уровню, снизившемуся было за два последних засушливых года; возвратились утки; иногда залетали канадские гуси.
Майкл Куррен стоял у окна своего офиса на первом этаже и наблюдал, как они расправляют крылья, направляясь к Миссисипи. Порыв ветра сбил с курса вожака и нескольких следующих за ним птиц, но они быстро, хлопая крыльями, вернулись в строй, вся стая исчезла за одним из зданий.
Он, конечно, звонил Бесс дважды за прошедший месяц, предлагал пойти куда-нибудь, но она отказалась: 'Этого не стоит делать'. Вообще-то он был склонен согласиться с ней, и все же мысли о бывшей жене не оставляли его.
Его секретарша Нина заглянула в кабинет и сообщила:
- Я ухожу. Звонил мистер Стрингер, он не вернется до совещания и увидится с вами на месте.
Стрингер, архитектор фирмы.
Майкл повернулся:
- А, спасибо, Нина.
Ей было сорок семь, вес - больше семидесяти килограммов, нос приплюснут, очки настолько сильные, что он поддразнивал ее: если эти линзы оставить под солнцем на бумаге, то та загорится. Волосы Нина красила в черный-пречерный цвет, ногти - в ярко-красный, хотя артрит уже уподобил ее пальцы корням женьшеня. Она вошла, воткнула один из них в цветочную землю в горшке на его письменном столе, сочла ее достаточно влажной и сказала:
- Ну, тогда я пошла. Удачного совещания.
- Спасибо. Доброй ночи.
- Доброй.
Она ушла, и стало совсем тихо. Он сел за чертежный стол, просмотрел эскизы двухэтажного кирпичного дома, сделанные Джимом Стрингером, и задумался над тем, будет ли дом когда-либо построен.
