Ученики были в восторге.
Казалось, что нам открыли 'вещее слово', с помощью которого все в искусстве стало доступным, и что если роль или этюд не будут удаваться, то достаточно произнести слово 'если бы', и все пойдет как по маслу.
- Таким образом, - резюмировал Торцов, - сегодняшний урок научил вас тому, что сценическое действие должно быть внутренне обосновано, логично, последовательно и возможно в действительности.
.....................19......г.
Слово 'если бы' полюбилось всем, о нем говорят при каждом удобном случае, ему поют дифирамбы, и сегодняшний урок почти целиком был посвящен его восхвалению.
Не успел Аркадий Николаевич войти и сесть на свое место, как ученики окружили его и возбужденно выражали свои иосторги.
- Вы поняли и сами испытали на удачном опыте, как через 'если бы' нормально, естественно, органически, сами собой кидаются внутреннее и внешнее действия.
Давайте же проследим на этом живом примере функцию каждого из двигателей и факторов нашего опыта.
Начнем с 'если бы'.
Прежде всего оно замечательно тем, что начинает всякое творчество, объяснял Аркадий Николаевич. - 'Если бы' является для артистов рычагом, переводящим нас из действительности в мир, в котором только и может совершаться творчество.
Существуют 'если бы', которые дают только толчок для дальнейшего, постепенного, логического разиигия творчества. Вот например. Торцов протянул руку по направлению к Шустову и ждал чего-то. Оба в недоумении смотрели друг на друга.
- Как видите, - сказал Аркадий Николаевич, - у нас с вами не создается никакого действия. Поэтому я ввожу 'если бы' и говорю; 'если бы' то, что я вам подаю, была не пустышка, а письмо, то что бы вы сделали?
- Я бы взял его, посмотрел, кому оно адресовано. Если мне, то - с вашего разрешения - распечатал бы письмо и стал его читать. Но так как оно интимное, так как я мог бы выдать свое волнение при чтении...
- Так как, для избежания этого благоразумнее удалиться, - подсказал Торцов.
- ...то я вышел бы в другую комнату и там прочел письмо.
- Видите, сколько сознательных и последовательных мыслей, логических ступеней - если, так, как, то - в разных действий вызвало маленькое слово 'если бы'. Так оно проявляет себя обыкновенно. Но бывает, что 'если бы' выполняет свою роль одно, сразу, не требуя дополнения и помощи. Вот например...
Аркадий Николаевич одной рукой подал Малолетковой металлическую пепельницу, а другой передал Вельяминовой замшевую перчатку, сказав при этом:
- Вам - холодная лягушка, а вам - мягкая мышь.
Он не успел договорить, как обе женщины с брезгливостью отшатнулись.
- Дымкова, выпейте воды, - приказал Аркадии Николаевич.
Она поднесла стакан к губам.
- Там яд! - остановил ее Торцов. Дымковн инстинктивно замерла.
- Видите! - торжествовал Аркадий Николаевич. - Все это уже не простые, а 'магические если бы', возбуждающие мгновенно, инстинктивно самое действие. Не столь острого и эффектного, но тем не менее сильного результата вы добились в этюде с сумасшедшим. Там предположение о ненормальности сразу вызвало большое искреннее волнение и весьма активное действие. Такое 'если бы' тоже можно было бы признать 'магическим'.
При дальнейшем исследовании качеств и свойств 'если бы' следует обратить внимание на то, что существуют, так сказать, одноэтажные и многоэтажные 'если бы'. Например, сейчас в опыте с пепельницей и перчаткой мы пользовались одноэтажным 'если бы'. Стоило сказать: если бы пепельница была лягушкой, а перчатка - мышью, и тотчас создался отклик в действии.
Но в сложных пьесах сплетается большое количество авторских и других всевозможных 'если бы', оправдывающих то или другое поведение, те или другие поступки героев. Там мы имеем дело не с одноэтажным, а с многоэтажным 'если бы', то есть с большим количеством предположений и дополняющих их вымыслов, хитро сплетающихся между собой. Там автор, создавая пьесу, говорит: 'Если бы действие происходило в такую-то эпоху, в таком-то государстве, в таком-то месте или в доме; если бы там жили такие-то люди, с таким-то складом души, с такими-то мыслями и чувствами; если бы они сталкивались между собой при таких-то обстоятельствах' и так далее.
Режиссер, ставящий пьесу, дополняет правдоподобный вымысел автора своими 'если бы' и говорит: если бы между действующими лицами были такие-то взаимоотношения, если бы у них была такая-то типичная повадка, если бы они жили в такой-то обстановке и так далее, как бы при всех этих условиях действовал ставший на их место артист. В свою очередь и художник, который изображает место действия пьесы, электротехник, дающий то или иное освещение, и другие творцы спектакля дополняют условия жизни пьесы своим художественным вымыслом.
Далее, оцените то, что в слове 'если бы' скрыто какое-то свойство, какая-то сила, которую вы испытали во время этюда с сумасшедшим. Эти свойства и сила 'если бы' вызвали внутри вас мгновенную перестановку сдвиг.
- Да, именно сдвиг, перестановку! -одобрил я удачное определение испытанного ощущения.
- Благодаря ему, - объяснял дальше Торцов, - точно в 'Синей птице' при повороте волшебного алмаза происходит что-то, отчего глаза начинают иначе смотреть, уши - по
другому слушать, ум - по-новому оценивать окружающее, а в результате придуманный вымысел, естественным путем, вызывает соответствующее реальное действие, необходимое для выполнения поставлеиной перед собой цели.
- И как незаметно это совершается! - восторгался я. - В самом деле: что мне до бутафорского камина? Однако, когда его поставили в зависимость от 'если бы', когда я допустил предположение о приезде знаменитых артистов и понял, что заупрямившийся камин скомпрометирует всех нас, он получил важное значение в моей тогдашней жизни на сцене. Я искренне возненавидел эту картонную бутафорию, ругал не вовремя налетевшие морозы; мне не хватало времени выполнить то, что суфлировало изнутри разыгравшееся воображение.
- То же произошло и в этюде с сумасшедшим,- указал Шустов,-И там-дверь, от которой началось упражнение, сделалась лишь средством для защиты, основной же целью, приковавшей внимание, стало чувство самосохранения. Это произошло естественно, само собой...
- А почему! - с жаром перебил его Аркадий Николаевич. - Потому, что представления об опасности всегда волнуют нас. Они, как дрожжи, во всякое время могут забродить. Что же касается двери, камина, то они волнуют лишь постольку, поскольку с ними связано другое, более для нас важное.
Секрет силы воздействия 'если бы' еще и в том, что оно не говорит о реальном факте, о том, что есть, а только о том, что могло бы быть... 'если бы'... Это слово ничего не утверждает. Оно лишь предполагает, оно ставит вопрос на разрешение. На него актер и старается ответить. Поэтому-то сдвиг и решение достигаются без насилия и без обмана. В самом деле: я не уверял вас, что за дверью стоял сумасшедший. Я не лгал, а, напротив, самым словом 'если бы' откровенно признавался, что мною внесено лишь предположение и что в действительности за дверью никого нет. Мне хотелось только, чтобы вы ответили по совести, как бы вы поступили, если бы вымысел о сумасшедшем стал действительностью. Я не предлагал вам также галлюцинировать и не навязывал своих чувств, а предоставил всем полную свободу пережива гь то, что каждым из вас естественно. само собой 'переживалось'. И вы, со своей стороны, не насиловали и не заставляли себя принимать мои вымыслы с сумасшедшим за реальную действительность, но лишь за предположение. Я не заставлял вас верить в подлинность выдуманного происшествия с сумасшедшем, вы сами добровольно признали возможность существования такого же факта в жизни.
- Да, это очень хорошо, что 'если бы' откровенно и правдиво, что оно ведет дело начистоту. Это уничтожает привкус надувательства, который часто чувствуется в сценической игре! - восторгался я.
- А что бы было если бы я вместо откровенного признания вымысла, стал бы клясться, что за дверью
