Алексей Николаевич Толстой часто бывал у Горького, порой жил и работал у него – и в Сорренто, и в Горках, и в Тессели. Горький любил его и восхищался его талантливостью и ненасытным жизнелюбием и озорством.
У меня была передышка в срочной работе, и я отправилась к 17 сентября в Москву на празднование сорокалетия литературной деятельности Алексея Максимовича. Пришла на Малую Никитскую перед обедом. Груды телеграмм и писем ждали Алексея Максимовича в столовой. В этот день он все равно с утра до обеда работал. В половине второго Алексей Максимович появился в столовой, я его поздравила и удивилась, сразу заметив, что он мрачен. Я спросила:
– Вы здоровы?
– Как сказать, – я зол, – ответил он.
Я еще больше удивилась, так как уже утром прочитала опубликованное постановление ЦИК Союза ССР, в котором говорилось о мероприятиях в связи с юбилеем: об учреждении Литературного института имени Горького, стипендии имени Горького, о присвоении МХАТу имени Горького.
Алексей Максимович даже осунулся и мрачно сказал, что он, конечно, все ценит и благодарен, но:
– Переборщили товарищи! Разве же так можно? 'Желая мне добра, назвать МХАТ именем Горького. В каком же я виде оказываюсь перед Чеховым? Да и перед всеми русскими людьми. Это же в основном театр Чехова. Не знаю, как и быть!
Во время обеда пришли сообщения о переименовании Нижнего Новгорода в город Горький и Тверской улицы в Москве в улицу Горького. Алексей Максимович и этим был огорчен и весь день был грустным. К вечеру набралось много гостей, он отвлекся и повеселел.
Близилось празднование 16-й годовщины Октября. В умах многих художников уже зреют планы праздничного оформления Ленинграда. Вновь возникает «ангельский» вопрос: он будоражит умы партийных работников, архитекторов и художников в Ленинграде с первого же года революции. Нужно любым способом «уничтожить» ангела с крестом, венчающего Александровскую колонну на площади. Но как? Снять с колонны? Строить леса сложно и дорого. Я и художник Басов решили «победить» ангела. Эмблема Красной Армии – огромная красная пятиконечная звезда диаметром триста метров, распластанная в небе над площадью выше ангела, должна была заставить забыть про ангела с крестом. Сделали эскиз: площадь с пятиконечной звездой при вечернем освещении – в лучах прожекторов. Получилось эффектно. Басову, понимавшему толк в аэростатах (сам участвовал в полетах), пришла мысль сделать звезду объемной, надувной – как аэростат, состоящий из пяти треугольных частей, расположенных по кругу и соединенных между собой, а в образовавшийся внутри круг вшить сетку с аппликацией серпа и молота из кумача. Красным выкрасить и оболочку звезды из газонепроницаемой ткани, используемой для аэростатов и газгольдеров. Отвозим эскиз на выставку в Смольный. Сергея Мироновича очень заинтересовала наша выдумка. Эскиз был сразу же принят. Для осуществления проекта была создана комиссия из разных специалистов – они сделали точные чертежи и расчеты. Чем лучше надуть? Как поднять? Как обеспечить достаточную сопротивляемость ветру? Как крепить? Приезжали специалисты по аэростатам из Москвы. Сам Киров ездил в Москву на завод, выделывавший нужную ткань, чтобы договориться о кратчайшем сроке. Мы с Басовым еле поспевали на все заседания, тем более что и помимо звезды было немало работы по праздничному оформлению площади.
Канун праздника. Вечер. Площадь очищена от людей. Патрули. Вход по пропускам. Грузовики подвозят все элементы украшения и звезду. Приходят отряды красноармейцев и рабочие разных специальностей. Лестницы, лебедки, тросы, кабели, насосы, газгольдеры с газом… На здание укрепляют лозунги, стяги, портреты вождей. Можно переходить к звезде. Приехали руководящие товарищи. Здесь же взволнованный комендант города Федоров, очаровательный человек, покровитель массовых действ и друг художников. Красноармейцы разложили звезду на мостовой и прицепляют тросы, идущие с крыш, к ее пяти концам…
Октябрьские праздники в Ленинграде редко обходятся без порывов штормового ветра, иногда и снега. В тот раз непогода началась в момент, когда стали поднимать наполненную водородом звезду. Стонут, скрипят тросы, ветер гудит в ушах, кажется, что вся площадь ходит ходуном. Вот звезда оторвалась от земли и плавно, очень медленно поднимается. Пять мощных лебедок на крышах Зимнего дворца и Главного штаба синхронно выбирают тросы. Ветер крепчает. Звезда вздрагивает, но поднимается, она уже на уровне крыш, уже выше… Красиво и необычайно! Даже без прожекторов. Теперь звезду нужно перевести на центр площади, закрепить над колонной и направить на нее лучи прожекторов. И вдруг – снегопад… Таких снежинок я никогда не видела – кажется, что в воздухе крутятся, слипаются миллионы белых носовых платков, но падают они не только на землю – на звезду тоже! Слой снега на ней утолщается, она обледеневает, утяжеляется…
Отдается распоряжение опускать звезду, чтобы смести с нее снег. Никто даже не замечает, что время близится к шести утра и площадь поступает в распоряжение коменданта. Мы слышим его властный голос:
– Звезду не поднимать, выпустить газ, свернуть оболочку и очистить площадь!
Комендант не имеет права рисковать. Он говорит мне:
– Успокойтесь! Очень обидно, что при расчетах не приняли во внимание обледенение…
Трудно рассказать, что мы с Басовым пережили! Уж очень красива наша звезда – все, кто был на площади, видели: она «победила» ангела! Жаль, Киров не видел…
7 ноября 1933 года, во время парада, цветные дымовые шашки, разложенные на постаменте, временами закрывали колонну и ангела. Пришлось утешаться этим.
Еще в 1930 году в пантомиме Маяковского я для финала сделала надувающийся земной шар. На днях, в 1969 году, по телевидению показывали уже осуществленные надувные дома, гаражи, склады и пр. Может, оттого так заинтересовался нашей звездой С. М. Киров, что ему пришли в голову такие возможности для будущего?
В том же году балетный ансамбль под руководством Викторины Кригер при Театре Немировича-Данченко и Станиславского пригласил меня оформить балет «Соперницы» (видоизмененная «Тщетная предосторожность»). Режиссеры Мордвинов и П. А. Марков. Спектакль очень получился. Я заслужила хвалебные рецензии, дружбу, любовь артистов и руководства.
Я была тогда веселым художником и много придумывала смешных обыгрываемых трюков, вызывавших и смех и аплодисменты – даже дом удалось сделать «балетным», а деревья передвигались и образовывали разные аллеи парка (использовались в сценах погони).
Смерть Максима
