Я тут же отправила письмо по адресу и со сладким замиранием сердца начала представлять себе, какое будет у него лицо, когда он его получит.
Прошло несколько дней. Джереми вновь приехал, что явилось для меня большим сюрпризом.
Он приехал рано вечером. Я уложила Ливию в постель, прочитала ей перед сном сказку и только вернулась к себе в комнату, как вдруг в дверь постучала одна из служанок.
— Мисс Трессидор! Мистер Брендон… — начала она.
Не дав ей договорить, он ворвался в комнату.
— Кэролайн! — вскричал он. Служанка закрыла дверь. Мне показалось, что она никуда не ушла и подслушивает.
— Так, — проговорила я. — Вот неожиданность. Ты не получал моего письма?
— Я не поверил своим глазам!
— Минутку, — проговорила я, подходя к двери и открывая ее. Служанка едва успела отскочить в сторону. — Ты мне больше не нужна, Джейн.
— Д-да, мисс Трессидор, — пролепетала та, вся покраснев, и тут же убежала.
Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
— Я не поверил своим глазам, — повторил он.
Я удивленно повела бровью.
— Мне казалось, что я выразилась в письме достаточно ясно.
—Ты хочешь сказать, что все это время притворялась? Играла со мной?
— Просто воплощала в жизнь один свой план.
— Но ты же давала понять…
— Нет, это ты давал понять. Это ты давал понять, что я полная идиотка и не вижу того, что было написано у тебя на лбу. Представляю, что ты обо мне думал! «Дура, какой еще свет не видел!» Но ты сам виноват, Джереми. Спектакль-то свой разыграл плохонько. Прежде у тебя гораздо лучше получалось. Прежде ты выглядел намного убедительнее. Конечно, тогда и ситуация была иная. Тогда тебе не требовалось ни в чем оправдываться.
— Ты… ты…
— Ну, договаривай, договаривай. Не бойся. Теперь тебе нечего терять. Ты все уже потерял. Но прежде, чем ты начнешь говорить, я хочу, чтобы ты знал: я тебя презираю.
— Ты… коварная ведьма!
Я рассмеялась.
— Сказано от сердца! Чем тебе ответить? Пожалуй, знаю. Ты охотник за богатыми придаными.
— Значит, это месть с твоей стороны… Ты мстишь мне за то, что я тогда отказался жениться на тебе.
— Пусть это будет тебе уроком. Когда выйдешь на охоту в следующий раз, постарайся получше замаскировать свои намерения. Тебе придется научиться осторожности. Между прочим не забывай о том, что еще совсем недавно у тебя умерла жена.
Джереми потрясенно смотрел на меня, словно не верил своим глазам и ушам. Еще так недавно он был настолько уверен в себе, что, казалось, помани пальчиком и я побегу за ним. Да, я преподнесла ему горький и тяжелый урок.
Мне было почти жаль его.
Несколько смягчив голос, я проговорила:
— Ну неужели ты действительно держал меня за последнюю дуру, Джереми? Неужели ты всерьез надеялся на то, что я продам поместье, доставшееся мне по наследству, для того, чтобы обеспечить тебя деньгами, которые нужны тебе для посещения игорных клубов и развлечений? Женщины, с которыми ты там встречаешься, наверное, считают тебя славным малым, верно?
— Что ты несешь?
— Мне известно больше, чем ты думаешь. Скажи, ты уже заменил кем-нибудь мисс Флору Карнеби, или она все еще является твоей королевой?
Он сначала сильно побледнел, но тут же залился краской.
— Ты что, шпионишь за мной?
— Ничего подобного. Просто небольшая утечка информации. Тайное всегда становится явным. Особенно забавно бывает, когда на свет божий выплывают именно такие факты. Оливия все знала. Этого я простить тебе не могу. Оливия была о тебе очень высокого мнения до тех пор, пока ты не сделал ее нищей, предаваясь вовсю своим слабостям: играя в карты и развлекая таких, как эта Флора Карнеби.
— Оливия…
— Да. Ты превратил в ад последние месяцы ее жизни. Ей было все известно. Она претерпела крушение всех иллюзий, поэтому-то и хотела, чтобы я забрала Ливию. Она просто боялась оставлять на тебя ребенка. Теперь тебе все ясно? Мне показалось, что пришла пора посмотреть правде в глаза.
— Ты просто хотела отомстить мне за то, что я тогда не женился на тебе.
— Верно! Но лишь отчасти. Я отомстила тебе не только за это. А теперь возвращайся к своим друзьям… а возможно, и кредиторам… и скажи им, что свадьба отменяется. Девушка с самого начала знала все об истинных намерениях своего предполагаемого жениха и поэтому ясно и четко дала ему от ворот поворот.
— Ты просто мегера.
— Кем лучше быть: мегерой или коварной ведьмой? Да, я мегера и упиваюсь твоим жалким состоянием. Представляю, с какой физиономией ты будешь сообщать своим дружкам и тетушке Имоджин, что никакой свадьбы не будет. То-то я посмеюсь! Я не сомневаюсь, что ты все сумеешь представить не так позорно, как это есть на самом деле. Ты, наверное, скажешь, что вовремя спохватился и понял, что неприлично жениться на родной сестре покойной жены. Но мне все равно, как ты будешь перед ними выкручиваться. Главное состоит в том, что этого поместья ты никогда не получишь.
— Не забывай о том, что у тебя моя дочь.
— Остается только сожалеть о том, что у бедняжки оказался такой папаша.
— Я заберу ее у тебя.
На мгновение мне стало страшно. Насколько серьезна эта угроза? Ведь он в конце концов действительно ее отец.
«Лучший способ защиты — нападение», — решила я, как и всегда в минуты страха.
— Если ты только попытаешься сделать это, я возбужу расследование твоих финансовых дел. Вскрою во всех подробностях суть твоих отношений с Флорой Карнеби и с другими. Я подниму такой громкий скандал, что ты не возрадуешься! Тебе никто не доверит дочь. Это будет конец всему, Джереми Брендон. Деньги, которые потребуются на осуществление моей угрозы, у меня есть. И я пущу их в ход, не сомневайся. Дай только повод.
Он весь побелел лицом. Заметив, как дрожь пробежала по его телу, я поняла, что мне удалось крепко напугать его.
— Я дам тебе один совет, хоть ты этого и не заслуживаешь, — продолжала я. Уезжай… и, не дай Бог, если я о тебе еще хоть раз услышу. Меня не интересует, сколько еще осталось денег, которые принадлежали Оливии. Вообще мне следовало бы спасти их, насколько это еще возможно, ибо ты можешь потерять все в одну минуту за игорным столом. Но кто знает, тебе может и повезти. Так или иначе, удастся ли тебе устоять на ногах или ты обанкротишься, меня это не волнует. Я прошу только об одном: чтобы ты уехал отсюда и больше никогда здесь не появлялся.
Он стоял на месте и продолжал смотреть на меня…Растерянный… Уничтоженный.
Впервые он предстал передо мной таким, лишенным своей обычной бравады и лоска. Я представила себе его первое появление на лондонской сцене.Младший сын своих родителей с почти пустым кошельком, но завидной внешностью, бесспорным обаянием и развитым честолюбием. Тогда он о многом грезил.
Теперь он унижен и выглядит побитой собакой. И это сделала я.
На мгновение мной овладело что-то вроде угрызения совести, но я тут же отогнала от себя это чувство.
Пришла минута моего триумфа, и я намерена была получить от нее все.
