Девушка взвизгнула.
— Не волнуйся, мы с тобой знакомы, а до конца ночи мы, полагаю, познакомимся еще ближе.
Диана узнала голос, и это только усилило ее испуг.
— Как вы смеете нападать на меня? Какого черта вам нужно?
Я лишь хочу получить то, за что заплатил, cherie. — Он помолчал, потом протянул: — А еще я хочу, чтобы ты извинилась за шампанское.
— Мне извиняться перед вами? — возмутилась Диана. — Это вам следует извиниться за то, что вы посмели дотронуться до моей ноги!
— Мне жаль, что я коснулся лишь твоей ноги… Я с большим удовольствием ласкал бы твою грудь.
Диана задохнулась от возмущения и страха. Она боялась не только его, — она начала бояться себя и своей реакции на этого опасного человека. Ее тянуло к нему как магнитом, и вместе с тем она понимала, что должна отбиться от него во что бы то ни стало. И тут она осознала, что карета движется, и рассердилась не на шутку.
— Куда вы меня везете?
— В мой особняк. Это рядом.
— Сэр, вы не смеете! Вы меня ошибочно приняли за… распутницу. На самом деле я — переодетая леди, — вынуждена была признаться Диана.
Он засмеялся. Смех был низким и завораживающим.
— Я так не думаю.
— Но почему? Почему вы так говорите?
Он чиркнул спичкой и зажег в карете свечу. Его лицо осталось в полумраке, зато ее было ярко освещено.
— Ты достаточно прелестна, чтобы быть леди, и голос у тебя вполне интеллигентный, но тебя вы дало то, что ты появилась с Аллегрой. Она заправ ляет одной из самых лучших школ верховой езды в Лондоне. Поставляет кобылок половине аристократов города.
Она не сразу поняла, о чем это он говорит, но когда до нее дошло, что он хочет сказать, будто Аллегра поставляет девиц, Диана залилась густой краской.
Он заметил, что она покраснела, и ему страстно захотелось увидеть прелестное личико, на которое он едва успел взглянуть. Но карета уже ехала по Джермин-стрит, и он решил оставить ее в маске, пока они не войдут в дом.
Когда он предложил ей руку, она возмущенно произнесла:
— Я не пойду с вами в ваш особняк!
— А, ну вот кое-что и проясняется. Ты знаешь, кто я, и хочешь получить как можно больше.
— Нет! То есть я знаю, кто вы, но…
Он цинично улыбнулся:
— Тогда пойдем и поторгуемся.
Ее охватил бешеный гнев. Никогда еще ей не приходилось встречаться с таким наглецом. Его следует проучить, и сделает это именно она! В голове девушки мгновенно сложился план.
Величественным жестом Диана подала ему руку и разрешила помочь ей выйти из кареты. Он ключом отпер дверь и жестом отослал прочь мажордома, который растворился в полутьме, увидев, что граф вернулся не один. Ее похититель жестом указал на лестницу, и Диана легко, как на Олимп, взлетела на второй этаж, продемонстрировав идущему сзади графу свои стройные ножки.
Когда граф зажег лампы в роскошно обставленной гостиной, Диана медленно обошла ее, обводя все критическим взглядом. Она осмотрела панели, кожаные переплеты книг, картины Ван Дейка и вынесла приговор:
— Типично мужская комната.
Очень на это надеюсь, — сказал он, явно развлекаясь. Он подошел к шератоновскому[8] столику и налил два бокала вина.
— Однако вы человек отважный, — заметила Диана, разглядывая вино.
— Могу поспорить, это вино ты мне в лицо не выплеснешь. — Он уже не скрывал ни своего на смешливого отношения к ней, ни нетерпения.
— Вы можете проспорить, — беспечно протянула она и отпила глоток, глядя на него поверх края бокала. Потом сказала: — Значит, вот как это делается. — Она опустила ресницы. — Можете начинать торговаться.
Он поднял темную бровь.
— Ты хочешь сказать, что это у тебя в первый раз?
— В первый раз мне делают такое предложение или в первый раз я собираюсь завести любовника? — Диана сама поражалась своей дерзости, но ничего не могла поделать с чертенком в своей душе.
Он видел, как блестят ее глаза сквозь прорези маски, и понимал, что она наслаждается ситуацией. Мужчина почувствовал возбуждение при одной только мысли о том, как замечательно с ней будет в постели. Он уже ощущал, как скользят ее длинные ноги по его спине.
— Я оплачу твои счета модистке и служанку, — предложил граф.
Диана поставила бокал.
— Вы напрасно тратите свое и мое время.
Граф взял бокал и снова протянул его ей.
— Я сниму тебе дом и подарю карету, — добавил он, уверенный, что теперь-то она не устоит.
Диана облизала губы. Хардвик почувствовал, как пульсирует его восставшая плоть.
— Ваше предложение, — она сделала эффектную паузу, — просто оскорбительно!
Веселье в его глазах уступило место настойчивому желанию.
— Ты умело играешь в эти игры, маленькая богиня. Ладно, если ты мне угодишь, я куплю тебе дом.
Диана обвела ободок бокала пальцем.
— Я верно вас поняла, милорд, вы даете мне карт-бланш? — Она наслаждалась ощущением своей власти над ним.
— Черт побери, ты умеешь торговаться!
Он смотрел на нее несколько долгих минут, пока его разум боролся с телом. Тело победило.
— Хорошо, пусть будет карт-бланш, — согласился граф, и в его глазах сверкнуло торжество.
— Боюсь, все это ни к чему. — Диана вылила свое вино в вазу с лилиями.
— Что ты этим хочешь сказать, черт побери?
— Мой ответ «нет». Я отказываюсь.
— Но почему? — недоумевал он.
Диана оглядела его с головы до ног.
— Потому что вы чересчур наглы, самоуверенны и лишком… слишком стары для меня, милорд.
Марк Хардвик, граф Батский, потерял дар речи.
— И не надо меня провожать. Я хорошо знаю дорогу.
Сам того не сознавая, Хардвик так сильно сжал руку, что раздавил бокал.
Леди Диана нашла свою карету на углу Гросвенор-сквер. Она постучала в дверцу, но прошло не меньше минуты, пока оттуда выбрался растрепанный Джеймс.
В карете Диана сбросила накидку. Она еле переводила дыхание после совершенно потрясающего столкновения с этим графом. Когда он недвусмысленно дал ей понять, что хочет ее, девушку затопила нечестивая радость.
— Быстро! помоги мне снять костюм! — попросила она Бидди. — Как только я втиснусь в этот проклятый корсет в такой тесноте?
— Придется помучиться, но как-нибудь справимся, — решительно заявила Бидди. — Доверьтесь мне, леди.
На следующее утро Диана пораньше приняла ванну и вымыла голову, чтобы убрать все следы макияжа.
Пруденс, сидевшая с чашкой шоколада в руках, расстроенно взглянула на нее:
— Ты вымыла голову! Как неосмотрительно. Иди и высуши волосы у камина. Я приняла за тебя
