одежд. Мужчины — животные и рано или поздно обязательно пользуются своими супружескими правами. Однако подчиниться отвратительной возне Ричарда в темноте было куда предпочтительнее, чем при свете дня оказаться разведенной.
После двух ужасных дней в дороге они приехали в Бат, где решили снять дом, а не пользоваться гостеприимством Хардвиков. В великолепный елизаветинский особняк графа, расположенный в огромном парке, они прибыли во второй половине дня.
Выходя из кареты, Пруденс сжала губы при одной мысли, что все это когда-нибудь может принадлежать Диане, если она выйдет замуж за Питера Хардвика. Одно хорошо: ей тогда не понадобится дом на Гросвенор-сквер, который Пруденс привыкла считать своим.
Мистер Берк провел их в гостиную, где с трепетом ждала Диана. Пруденс уставилась на нее суровым взглядом, отыскивая перемены. И нашла их. Стоящая перед ней девушка в зеленом платье казалась старше, увереннее и спокойнее, чем ее племянница, какой она ее помнила.
Диана приветливо улыбнулась:
— Мне очень жаль, что я доставила вам столько беспокойства, хотя исчезла я вовсе не преднамеренно, уверяю вас. Спасибо, что вы меня искали и волновались. Вы должны быть счастливы, что через два месяца я достигну совершеннолетия и освобожу вас от всех забот обо мне.
Девица определенно намекала на то, что скоро их власти над ней придет конец. Пруденс и Ричард обменялись взволнованными взглядами. Диана снова улыбнулась:
— Вы не должны обо мне беспокоиться. Сами видите, я вполне здорова.
Пруденс присмотрелась к ней повнимательнее. Она явно выглядела уставшей, глаза сонно щурились. И все же она казалась совершенно счастливой.
— Где ты пропадала все эти месяцы? — резко спросила она.
Диана долго размышляла над тем, что же сказать Пруденс. Придумать какую-нибудь правдоподобную историю, что-нибудь такое, чему Пруденс поверит? Но в конце концов она решила сказать правду. Разумеется, ни Пруденс, ни Ричард ей не поверят, но это уж их личное дело. Что бы она ни рассказала, Пруденс примет лишь то, что ее больше устроит.
Диана изложила только факты.
— Когда мы в то утро уезжали из Хардвик-Холла, я сомневалась, стоит ли мне выходить замуж за Питера. Я пошла погулять на холм и зашла в антикварный магазин, где увидела римский шлем. Когда я его надела, он застрял у меня на голове. Наверное, я потеряла сознание. Когда очнулась, то оказалась в том же месте, но в другое время. Я не знаю, каким образом, но я перенеслась в ту эпоху, когда в Британии были римляне.
— Чепуха! — решительно заявила Пруденс. Диана наверняка сбежала с каким-нибудь мужчиной. Глядя на нее, было ясно, что она потеряла невинность. — Ричард, мне хотелось бы поговорить с Дианой наедине, если ты, конечно, не возражаешь, дорогой.
Он послушался, тоже уверенный, что Диана была с любовником и, разумеется, не может в этом признаться в его присутствии.
— Ты вела себя возмутительно! — заявила Пруденс, когда они остались одни.
Диана склонила голову набок, как бы оценивая свое собственное поведение.
— Тут ты права, Пруденс. Я носила возмутительные вещи, я говорила возмутительные слова, я совершала порочные поступки. Абсолютно, бесподобно порочные.
Лицо Пруденс стало густо-карминного цвета, что ей совсем не шло.
— Тебя не было девять месяцев. Ты что, родила незаконнорожденного ребенка?
Диана ахнула:
— Только ты со своим «респектабельным» умом могла до такого додуматься! Нет, мне очень жаль, но я не родила ребенка, о чем глубоко сожалею!
— Вот как! Ты будешь говорить со мной в уважительном тоне, юная леди, хотя совершенно очевидно, что ты не уважаешь саму себя!
Пруденс повернулась и зашагала к двери, крикнув мужу:
— Ричард, я отказываюсь иметь дело с твоей подопечной! Она полностью вышла из-под контроля. Она не в своем уме!
Ричард, заслышав нотки истерии в голосе Пруденс и сообразив, что Диана больше не девушка, поспешно сказал:
— Когда приедет Питер, надо будет поскорее сыграть свадьбу.
Диана встала. Ей хотелось сказать им, что это невозможно, но Питер имел право услышать это первым. Она считала это своим долгом по отношению к нему.
— Будем мы жениться или нет, это наше с Питером дело. А вовсе не ваше.
— Это, вне сомнения, наше дело, молодая мадам, — ответила Пруденс. — Ты под нашим контролем ближайшие два месяца. Ричард, скажи ей.
— Это так, Диана, нравится тебе это или нет, — подтвердил Ричард.
— Я под вашей опекой, а не контролем! — ответила Диана, тоже повышая голос.
В холле Чарльз Уэнтворт и Марк Хардвик обеспокоенно переглянулись.
— Вмешаемся? — спросил Чарльз.
— Всенепременно! — решительно ответил граф.
Глава 33
Громкие голоса мгновенно стихли, как только двое мужчин вошли в гостиную. Тишину нарушил Марк Хардвик.
— Разрешите представить вам доктора Уэнтворта, он наблюдает за Дианой. Чарльз, это Пруденс и Ричард Давенпорт, опекуны Дианы.
Ричард сделал шаг вперед и пожал доктору руку. Пруденс слегка наклонила голову.
— Я очень доволен, как идут дела у леди Дианы, но я должен вас предупредить, что она еще не окончательно поправилась.
— В каком смысле? — потребовала ответа Пруденс.
Она пережила травму. К счастью, физически она уже окрепла.
— Но не умственно? — быстро спросила Пруденс.
— В ее психическом состоянии нет никаких нарушений, — твердо сказал Чарльз. — Она еще не совсем успокоилась эмоционально. На это требуется время.
— А как насчет той истории, что она сочинила, чтобы не говорить, где была все эти месяцы?
— Я не стал бы утверждать, что она ее сочинила, поскольку она твердо в нее верит.
Диана открыла было рот, чтобы возразить: они говорят о ней так, как будто ее здесь нет! Марк приложил палец к губам, и она неохотно повиновалась.
— Полная мура! — заявил Ричард.
Чарльз Уэнтворт призвал на помощь все свое терпение.
— У нас нет ответов на все вопросы, но со временем, если мы отнесемся к ней с пониманием, леди Диана окончательно поправится, а ведь, вне сомнения, именно этого мы все и хотим.
— Собирай вещи! Мы сняли дом на Куин-сквер.
Черные глаза Марка впились в Пруденс.
— В этом нет абсолютно никакой необходимости. Леди Диана может остаться здесь, пока доктор Уэнтворт не решит, что она здорова.
Пруденс изобразила негодование:
— Это никуда не годится. Моя племянница — незамужняя леди, лорд Бат.
— Вы что, хотите сказать, что я ее скомпрометирую? — холодно и надменно осведомился Марк Хардвик.
Диана, которой внезапно надоели все эти споры, встала:
— Я приеду на Куин-сквер, как только поговорю с Питером. Тебе придется с этим примириться, Пруденс.
Стараясь загладить общую неловкость, Чарльз сказал:
