подумать? Это ухо... да простят меня ваше величество, ваше высочество и господа министры, даже... гм... не совсем вымытое. В точности как у любого мальчишки...
Кое-кто из членов Государственного совета неприлично хихикнул.
Принц гордо сказал:
— Неважно, чье ухо. Вы забыли, что мой дед, король Эдоардо Пятьдесят Третий, Добрейший, запретил взрослым хватать детей за уши, раздавать подзатыльники и вообще обижать маленьких! Это государственный закон. А тем, кто спорит с государственными законами, грозит отсечение языка. В некоторых случаях — вместе с головой.
Папа-король почему-то слегка покраснел, а министр еще сильнее прижал к камзолу сардельки.
— Ваше высочество! Вы развиты не по годам и прекрасно знаете законы. Но ведь есть и закон, который оберегает собственность. В том числе и яблоки в садах жителей королевства!
— А кирпичи? — в упор спросил принц.
— Что... кирпичи? — тихо сказал министр.
— Желтые, — сказал принц.
— Какие... желтые... — прошептал министр Унутренних дел и стал белым.
— Те самые, которыми вымощены дорожки в вашем саду, — сказал принц. — Те, из которых построен гараж для вашего нового автомобиля. Те, которыми облицован ваш фонтан. Очень уж они похожи на те, которые зимой исчезли со строительства городского плавательного бассейна для ребят. Я сегодня посмотрел, так прямо в точности такие же. Может быть, поэтому вы и не любите пускать посторонних в ваш сад, господин министр?
Министр Унутренних дел покрылся потом, похожим на стеклянные бусины.
— Та-ак... — сказал премьер Гран-Градус. — А вы, господин Ганц-Будка, рассказывали что-то про грабителей из-за границы.
— Та-ак... — сказал министр Медных и Серебряных денег. — Это был убыток на четыре с половиной тысячи монет.
— Та-ак, — сказал король и поднялся опять. — Эй, стража!
Министра-жулика решили немедленно посадить в тюрьму. И держать там, пока не перевоспитается.
— Ваше величество, — взмолился он. — Можно хотя бы попрощаться с женой и взять с собой транзисторный телевизор?
— Попрощаться можно, — сказал король. — А насчет телевизора номер не пройдет... Господин премьер, дайте ему с собой в темницу старый граммофон и пластинку с песней «О великая Унутрия, ты прекраснее всех стран!» Может быть, этот древний гимн скорее перевоспитает... унутреннего хапугу... Да прикажите разобрать его гаражи и фонтаны и вернуть кирпичи на строительство бассейна.
— Ваше величество, а куда его сажать? — шепотом спросил министр Медных и Серебряных денег. — Тюрьмы-то нет.
— Как нет?
— Видите ли, ваше величество... Она столько времени пустовала... Вот я и решил пустить ее под гостиницу для туристов. Они почему-то обожают ночевать в старинных казематах с решетками. А государству доход...
— Новое дело! — возмутился король. — Довели страну, даже тюрьмы не стало!
— Жили же до сих пор... — виновато пробормотал министр Медных и Серебряных денег. — Ваше величество, а может быть, его посадить в дворцовое подземелье? Там есть комнатка, где раньше хранились королевские бриллианты. Сейчас, увы, там ничего не хранится...
— Валяйте, — согласился король и повернулся к принцу. — А ты иди учить уроки, герой...
...Вероника Григорьевна перестала читать и оглядела ребят. Осторожно спросила:
— Ну как?
— Здорово! — сказал Журка.
Другие тоже сказали, что здорово. Только Иринка ревниво заметила:
— Это все про принца и короля. А где же Золушка?
— Скоро будет и Золушка.
Бал
Вечером король пришел в комнату принца. Юный Эдоардо уже лежал в своей старинной неуютной кровати под бархатным балдахином с кисточками. Но еще не спал. Кровать была громадная, принц казался в ней совсем маленьким, и королю опять стало жаль его.
— Ну что, навоевался за день, герой? — спросил отец.
— Угу...
— А почему такой грустный? — Король присел на краешек постели.
— Не знаю... — вздохнул Эдоардо. Он и в самом деле не знал. Но скорее всего грустно было от вечернего одиночества. Оттого, что не с кем поговорить перед сном и поделиться планами на завтра. Была бы мама... Папа, конечно, иногда заходил по вечерам, но так нечасто...
— Ничего, — смущенно сказал король. — Скоро каникулы, вот уж набегаешься... А если хочешь, давай устроим во дворце детский бал! А?
— Можно, — рассеянно согласился принц, но тут же поморщился:
— Ой, опять в кружева и бантики наряжаться. В школе надоело. Мальчишки дразнятся...
— Что делать, у королевских семей свои трудности, — вздохнул папа-король. — Зато я могу подарить подходящую к твоему придворному костюму шпагу.
— Настоящую?!
— Еще бы! Настоящую и старинную. Она принадлежала твоему пра-пра-пра... В общем, Эдоардо Тридцать Пятому по прозвищу Крошка Эдди. Он был очень маленького роста, и его шпага будет тебе в самый раз...
Принц поднялся на локтях:
— Папа, а ты не забудешь?
— Ну что ты!
— А когда подаришь?
— Да вот к балу...
— А бал когда?
— Бал? В первый день каникул. Идет?
— Это через неделю... Идет!
Маленький Эдоардо откинулся на подушки, потом улыбнулся, взял отцовскую руку, лег на нее щекой.
— Папа... расскажи сказку.
— Сказку? Гм... Может быть, лучше какую-нибудь историю? Например, про путешествия Эдоардо Одиннадцатого, Мореплавателя? Или...
— Да нет, просто сказку.
— Какую?
— Да хоть какую...
Король подумал, потом тихо проговорил:
— Хорошо, малыш. Я расскажу тебе сказку про Золушку. Тебе когда-то рассказывала ее мама. Ты, наверное, не помнишь...
— Помню... чуть-чуть.
