— То есть их частоты не совпадают ни при каких соотношениях? Большая редкость. Ты веришь в случайность такого соотношения?
Ютта рассмеялась.
— Конечно, верю. Иначе задачу о квадратуре круга следует приписать проискам иного разума. Там тоже присутствует иррациональное число.
Я неопределенно развел руками.
— Есть многое на свете, друг Горацио…
Хотел в точности повторить вольный перевод коммодора и посмотреть, как Ютта на него отреагирует, но она меня оборвала.
— Слышали мы эту песенку, — махнула рукой, — будто одинаковые явления в разных топологических пространствах иррациональны по отношению друг к другу. Только этого никто не доказал. Тебе интересно, ты и расследуй. А мне налей вина.
Я налил, мы выпили. Интересное она слово употребила: «расследуй». Не «исследуй», а именно «расследуй». К чему бы это — или я стал чересчур мнительным? И тогда я решился.
— Тебе что-нибудь известно о «зеркале мрака»? — спросил я.
— Это имеет какое-то отношение к феномену фторсиликонового моря? — в свою очередь поинтересовалась она, но по мимолетному замешательству я понял, что термин ей знаком. Хорошо знаком, но замешательство и встречный вопрос красноречиво показывали, что она не определилась, насколько откровенно со мной можно разговаривать.
— К фторсиликоновому морю вряд ли, но к Мараукане, похоже, имеет, — помедлив, ответил я.
— Каким это образом?
В глазах Ютты промелькнула тень недоумения, но почему-то подумалось, не по поводу связи «зеркал мрака» с Марауканой, а по поводу того, что мне это неизвестно. Странные вещи стали происходить со мной после отключения биочипов — все представлялось в немного искаженном свете, со смещенными акцентами. Функционирующим биочипам я бы поверил, но сейчас к своей оценке окружающего следовало относиться с осторожностью. Ложное чувство, наподобие того, как инвалид ощущает некогда потерянную ногу.
Я снова помедлил, взвешивая все «за» и «против», и только тогда принялся обстоятельно излагать торбуцинианскую историю поисков «зеркала мрака». Естественно, без имен действующих лиц, настолько же ложных, как и мои нынешние аналитические способности.
Ютта слушала внимательно, но у меня сложилось впечатление, что о событиях на Торбуцинии она хорошо осведомлена. От этого в голове постоянно крутился дурацкий вопрос — были ли наши с ней отношения на Торбуцинии столь же близкими, как здесь? Это в выдуманной-то истории! Но, странное дело, к концу моего рассказа у меня появилась уверенность, что таки да, были мы близки. Бред полный! При травматической потере биочипа может произойти психологический стресс, но он обусловливается неправильными командами поврежденного биочипа. Похоже, мои биочипы не полностью отключились и продолжали воздействовать на подсознание, посылая искаженные сигналы. Это уже серьезно, и если дело обстоит именно так, то без психотерапевтического лечения не обойтись.
— Ну и что с того? — спросила Ютта, когда я закончил рассказ. — Знаю я и эту историю, и то, что Мараукана зачислена кладоискателями в список планет, где может находиться «зеркало мрака». — На меня она не смотрела, а взгляд был задумчивым, будто Ютта на самом деле принимала участие в выдуманной истории и сейчас погрузилась в воспоминания давно минувших дней. — Нам-то какое дело до всего этого?
Она тряхнула головой и наконец-то глянула мне в глаза. Было в ее взгляде что-то такое, отчего внутри у меня все перевернулось. Жалость, сострадание, надежда… Я терялся в оценках и не верил им. Курс лечения у психотерапевта мне определенно необходим, но где здесь найдешь специалиста? С нашим медикологом можно только водку пить, хотя и это своего рода психотерапевтическое лечение.
— Или ты собираешься начать поиски «зеркал мрака» и подбираешь команду? — продолжила Ютта. — Тогда без меня — в сказки не верю. Кто-то недавно очень метко заметил: нам деньги здесь не за это платят. Налей-ка лучше вина.
Я налил, мы снова выпили, Ютта включила музыку. То ли вино подействовало, то ли разговор, но я размяк, и жесткое решение не доводить дело до постели растаяло как дым.
Ютта осталась на ночь, и я пожалел, что мы не в ее коттедже. Среди ночи встал бы и ушел к себе — спросонья всегда тянет на откровенные разговоры, а мне это категорически противопоказано.
Когда Ютта уснула на моем плече и я тоже начал придремывать, секретарь шепотом окликнул меня и сообщил о вызове.
— Кто спрашивает?
— Марко Вичет.
Хотел сказать, что уже сплю, но передумал. Среди ночи просто так не вызывают.
— Соедини, но изображение не включай и звук сделай потише, — сказал я.
— Вольдемар, вы на связи? — растерянно спросил Марко, вероятно, увидев на своем экране надпись, что в визуальном контакте ему отказано.
— Да. Я в постели. Что там у вас? Надеюсь, по делу?
— Очень даже по делу. Я покопался в памяти вашего биокибера-геолога и обнаружил весьма любопытные аберрации… Я бы сказал…
— Кто это? — сонно спросила Ютта, приподнимая голову.
— Марко Вичет, — ответил я.
Марко поперхнулся.
— Извините, кажется, я не вовремя. Перезвоню утром, — сказал он и отключился.
— Что ему нужно? — спросила Ютта.
— Не знаю. Утром перезвонит. Спи.
Ютта глубоко вздохнула, опустила голову на мое плечо и тут же уснула.
— Больше до утра меня ни с кем не соединяй, — тихо сказал я секретарю и закрыл глаза. Но сон долго не шел. Интересно, что обнаружил в памяти биокибера-геолога Марко Вичет, но на данный момент меня больше волновало, что он застал нас с Юттой в постели. Не люблю, когда за спиной начинают судачить о моей интимной жизни.
Глава 10
— Вставай! — отнюдь не ласково теребила за плечо Ютта.
Я открыл глаза. Она уже была в комбинезоне и смотрела на меня без улыбки.
— С добрым утром, — сказал я.
— Поднимайся, быстро в душ и одевайся, — по-прежнему не улыбаясь, проговорила она.
Строгий тон мне не понравился. Нет, чтобы разбудить поцелуем… По-моему, заслужил, по крайней мере, ночью так казалось, когда она уснула на моем плече.
— А который час?
— Половина седьмого.
Похоже, она принадлежала к «жаворонкам» — рано ложится и рано встает. Я же «сова» — ночью работаю и встаю поздно. Это похуже, чем несовместимость характеров.
— По-онятно… — вздохнул я. — Завтрак уже остыл…
— Марко Вичет погиб, — сказала Ютта.
— Как?!
Я рывком сел на постели.
— А вот как он погиб, будешь определять ты.
Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза, затем я молча вскочил с постели и направился в душевую. Прав был, когда подозревал, что о моей основной профессии не знает только Куги.
— Тебе бутерброд сделать? — спросила Ютта через дверь душевой.
— Да. И кофе приготовь!
