— Что за
Ни звука, ни движения.
— Руки вверх, — приказала она, шагая вдоль изогнутого стола с панелями управления и шаря по нему взглядом туда и обратно. — Я сказала —
— Арбитр, что за проблема? — Фарадей тоже поднялся. — Это был язык джанска.
— Кто бы это ни говорил, он назвал его
Фарадей вздрогнул. Он надеялся, что она не догадается об этом.
— Это невозможно осуществить…
— Доктор Спренкл, — прервала его Лайдоф ледяным тоном. — Ваш микрофон включен. — Спренкл не произнес ни слова. Встал, все еще с поднятыми руками, и повернулся лицом к ней. — Охрана! — Она сделала знак одному из своих копов. — Отведите его в помещение для арестованных. Он обвиняется в измене.
— Что? — воскликнул Фарадей. — Вы это серьезно?
— Миссис Макколлам, без сомнения, исполняла ваши приказания, полковник, — заявила Лайдоф. Коп направился к Спренклу, на ходу вытаскивая из сумки у пояса наручники. — Зато доктор Спренкл, тоже без сомнения, действовал по собственному разумению. А это уже измена.
Коп завел Спренклу за спину руки и защелкнул на них наручники.
— Протестую! — резко сказал Фарадей. — Это незаконно, и я буду оспаривать ваше решение.
— Делайте, что вам угодно, — язвительно ответила Лайдоф. — Обвинение предъявлено. Уведите его.
Охранник и арестованный молча зашагали к двери. Проходя мимо Фарадея, Спренкл на мгновение встретился с ним взглядом. Фарадей открыл рот, хотя и сам не знал, что собирается сказать…
Спренкл отвел взгляд и в сопровождении охранника вышел из комнаты.
— А теперь, — голос Лайдоф наполнил пространство как бы внезапно опустевшей Зоны Контакта, — мистер Бич, будьте любезны, заставьте Рейми двигаться.
Бич сделал глубокий вдох.
— Да, арбитр. Сейчас.
Глава 18
«Все только в твоем сознании, Рейми. Все только в твоем сознании».
— Что в твоем сознании? — непонимающе спросила Драсни. — Что это значит?
— Не знаю, — медленно произнес Рейми.
Мысли бешено проносились в его голове. Это был голос Спренкла, теперь он не сомневался. До Рейми смутно доносились звуки разговора, звуки, в которых слышались недовольство и возмущение. Похоже, кому-то на «Главном» сильно не понравилось, что психолог произнес эту фразу.
А это означало, что она содержит в себе ключ к разгадке того, как они контролируют его.
Но что за ключ?
Рейми недовольно заворчал, сожалея, что Спренкл, Глубина его возьми, не мог выразиться яснее. Скорее всего, он надеялся, что тот, кто у них там за главного, не поймет важности сказанного. Но, по- видимому, из этого ничего не вышло, судя по тому, какой там поднялся крик.
И еще Спренкл надеялся, что Рейми-то уж точно оценит смысл его сообщения.
«Все только в твоем сознании. Все только в твоем…»
Внезапно Рейми почувствовал, что его измученные мышцы напряглись. Ну, конечно! «Все только в вашем сознании» — любимый афоризм его профессора по дисциплине «101 психологический прием в рекламе». Профессора, который учил их воздействовать на подсознание, использовать ключевые слова, семантические «спусковые крючки» и прочее в том же духе.
— Ты была права, — сказал он Драсни. — Это приспособление не в мозгу. Оно заложено в мое сознание.
— Не понимаю. — Драсни недоуменно забила хвостом. — Какая разница?
— Физически мой мозг в том же состоянии, в каком был, когда я пришел сюда, — торопливо заговорил Рейми. Чувство головокружения снова начало усиливаться. Похоже, тот, кто дергал куклу-марионетку за ниточки, натянул их с новой силой. — Но они хорошо изучили мое сознание и особенности характера, оставшиеся неизменными даже после замещения всех клеток новыми. Они внедрили в мое подсознание какие-то команды, своего рода «спусковые крючки», и теперь используют их, чтобы подчинить себе мое тело.
— Но это же твое сознание, — возразила Драсни. — Почему ты не можешь помешать им?
Рейми вздохнул.
— Потому что независимо от того, как я выгляжу, внутри я по-прежнему человек, — ответил он. — Мои мысли, мои эмоции — все они человеческие. Используя эмоциональную матрицу человека, они и управляют мной.
Драсни не отвечала. Скорее всего, просто не поняла ни слова. Тем временем мышцы Рейми начали подергиваться: ключевые слова были посланы и получены, если он точно помнил лекции профессора Неганди. Еще несколько мгновений, и он снова бросится в бой с Защитниками.
— Хорошо, — внезапно сказала Драсни. — Ты говоришь, эти слова имеют силу над тобой, потому что ты в недостаточной степени джанска. Ладно. А что, если ты станешь немножко больше джанска?
— В каком смысле? — Рейми непонимающе посмотрел на нее.
— Ты должен стать подлинным, законченным джанска, — повторила она. — Или, по крайней мере, в той степени джанска, чтобы их трюки перестали работать. Как это сделать?
— Никак. Слишком поздно. Люди могут даже забрать меня отсюда, и дело с концом.
— Нет! — воскликнула Драсни. — Я не хочу мириться с этим. Ты мой друг, Манта. И я не допущу, чтобы ты уступил. По крайней мере им.
Сердце Рейми снова заныло, примерно так, как это происходило давным-давно, когда она отвергла его. Так, но одновременно по-другому: тогда в нем возникла и надолго поселилась давящая пустота, а сейчас боль имела странный сладко-горький привкус.
— Спасибо тебе. — Он погладил ее плавником. — Мной настолько завладела мысль иметь тебя в качестве супруги, что я просто забыл о том, какой ты верный друг. — Плавник отдернулся от тела Драсни, изогнувшись по собственной воле. — Начинается. Если Защитникам не удастся остановить меня другим способом… Тогда ты попрощаешься за меня с Пранло? Скажешь, как мне жаль?
— Нет. — Внезапно в голосе Драсни зазвучали мрачные, решительные нотки. — Ни за что.
Рейми недоуменно уставился на нее. Растопырив плавники, молотя по воздуху хвостом, он почувствовал, что снова плывет в сторону клетки.
— Я сказала — ни за что, — повторила Драсни и подплыла к Рейми, повернувшись к нему своим раздутым животом. — Мы не уступим.
Рейми словно ударило — он понял, что у нее на уме.
— Драсни! — выдохнул он. — Что ты делаешь?
— Ты сказал, твои эмоции все еще человеческие, — ответила она дрожащим от страха, отчаяния и решимости голосом. — Ладно. Есть способ сделать так, чтобы эмоции джанска возобладали в тебе над человеческими.
— Нет, — умоляюще пролепетал Рейми. Однако он со своим бесполезным сейчас телом не мог помешать ей маневрировать так, как она считала нужным. — Это неправильно, Драсни.
— Меня ничуть не волнует, остановишь ли ты Защитников, — сказала она. — Они сделают то, что должны. И я тоже.
— Оно не стоит того, — повторил Рейми. Волна предвкушения и страха накрыла его, он задрожал всем телом. Он так страстно хотел ее… но только не так. Облака наверху, Глубина внизу, нет, не
