ресницами и принялась, все так же невозмутимо, подкрашивать губы.
– Ты, маленькая сопливая шлюшка! – Тут хозяйка размахнулась, намереваясь нанести еще больший ущерб своему заведению путем разбивания хрупкого зеркала дешевого трюмо лбом этой своенравной сучки, но ударить не успела… Никто так и не понял, что произошло. Замах Конфетки Юс, сопровождаемый сиплым хеканьем усталого лесоруба, увидели все, а вот что было потом… Эта молодая выскочка как-то непонятно качнулась, и в следующее мгновение гримерку огласил отчаянный вопль Конфетки, которая неторопливо и величественно, будто выходящая из стартовой шахты баллистическая ракета, взмыла в воздух спиной вверх, а затем плавно и могуче переместилась в сторону только-только вставших на четвереньки Бака и Лулу. Полет был просто завораживающим, но приземление было не менее впечатляющим. Первой туша Конфетки Юс вошла в соприкосновение с Лулу, и, судя по тому, что мгновением позже произошло с Баком, эта последовательность соприкосновений спасла ей жизнь. От удара Лулу отшвырнуло ярдов на десять, а вот на Бака туша Конфетки обрушилась всей массой. Послышался хруст, мучительной стон Бака, тут же перешедший в булькающие звуки, означавшие, что у него кровь пошла горлом, а затем раздался треск, который все присутствующие расценили как хруст ломающегося позвоночника. К счастью, это оказалось не так. Бар был расположен в цокольном этаже здания старых портовых пакгаузов, которому давно уже зашкалило за сотню лет. И хотя перекрытия в пакгаузах делались из пластолетовых плит, материала, один квадратный метр которого свободно выдерживал нагрузку в полторы-две тонны, процессы старения были властны и над ним. Тем более что компании – производители строительных материалов, затрачивая большие усилия на обеспечение стабильных гарантированных характеристик материалов в гарантийные сроки, по поводу эксплуатации материалов за пределами этих сроков голову себе не забивали. И даже наоборот. Ходили слухи, что немалая доля средств, отводившихся на исследования и разработку новых строительных технологий, тратилась на то, чтобы за пределами гарантийных сроков строительные материалы быстро превращались в полное дерьмо. А что? Вполне разумно. Если старое здание или строение разрушается – волей-неволей приходится строить новое, для чего вновь требуются “новейшие”, “абсолютно надежные”, с “уникальными характеристиками” строительные материалы. Поэтому все произошедшее выглядело совершенно логично. Совместная масса тел Конфетки Юс и Бака, помноженная на приданное плоти Конфетки ускорение, оказалась слишком тяжелым испытанием для подгнившего пола, гарантийный срок эксплуатации которого закончился лет сорок назад, и выглядевшая такой незыблемой пластолетовая плита стандартных размеров три на шесть ярдов треснула. Гримерка была ввергнута в полный хаос. От удара пол заходил ходуном, со всех трюмо посыпались цилиндрики помады, коробочки с тенями, баночки с кремами, пудреницы, стаканчики с пуховками и косметическими кисточками, от чего по всей гримерке стали возникать отчаянно вонявшие ароматическими отдушками облачка, тут же заставившие людей отчаянно чихать и кашлять. Кто-то из стриптизерш ломанулся к выходу, кто-то – к лестнице, ведущей на сцену… как вдруг над всем эти хаосом раздался холодный голос виновницы всего этого бардака:
– Сандрина, ты куда это собралась? А ну марш к шесту.
Все застыли. Сандрина испуганно обернулась. Силуэт этой твари едва просматривался сквозь марево из пудры, но от нее веяло каким-то неестественным спокойствием. И это спокойствие подавляло…
– Ну! Я кому сказала!
Сандрина как-то странно дернулась, будто вздрогнула, и, не издав ни звука и как-то механически переставляя ноги, двинулась вверх по лестнице. Камея перевела взгляд на Медею:
– А тебя что, столбняк хватил? Протяни руку и включи вытяжку.
– Но… – начала Медея и умолкла. Однако всем было понятно, что она хочет сказать. Вытяжка тут осталась еще со времен пакгауза, и ее производительность была рассчитана на то, чтобы обеспечить замену воздуха во всем объеме этого немаленького здания. Так что во время работы бара вытяжка не включалась. Ибо, во-первых, рев приводов вполне мог заглушить любую музыку, а, во-вторых, низкочастотные вибрации воздуховодов создавали инфразвуковую волну, от которой у всех находящихся в здании тут же начинали ныть зубы. Поэтому вытяжка никогда не включалась, если в баре все еще оставались посетители.
Камея растянула губы в холодной пренебрежительной улыбке. Как все сумели разглядеть что-то в этом тусклом мареве, через которое пробивались лучи нескольких оставшихся целыми ламп, было просто непонятно, однако эту улыбку разглядели все.
– Ничего, пять минут потерпят. Когда у шеста работает такая куколка, как Сандрина, мужики забывают не только о зубах, но и о том, что мозги у них должны располагаться в голове, а не в яйцах. – Камея сделала многозначительную паузу и вкрадчиво закончила: – Если я, конечно, в ней не ошибаюсь.
Медея, словно сомнамбула, подняла левую руку и ткнула пальцем в пакетник. В то же мгновение из-за стены послышался дикий рев вентиляторов. Камея удовлетворенно кивнула.
– Хорошо, а теперь… Курешту, отползи во-он за тот столик и займись макияжем. В ближайшие полчаса, пока мы тут немножко не приберемся, вам с Сандриной придется работать вдвоем. А остальные – быстро за тряпками. Пока я поднимусь и вызову карету “скорой помощи” для этого дерьма. – Она презрительно повела подбородком в сторону трех постанывающих тел. – Чтоб все здесь убрали. Я не собираюсь долго терпеть этот свинарник. – Камея спокойно повернулась и пошла к лестнице, ведущей в притаившийся у самого потолка кабинет Конфетки, вся боковая стена которого, выходившая в зал бара, представляла собой прозрачную зеркальную панель. Только там имелся стационарный телефон, а мобильники в баре не работали. Стриптиз-бары, как и большинство других увеселительных заведений, заботились о том, чтобы никакие бдительные жены не могли отвлечь их клиентов от процесса приятной траты денег на свои “невинные” развлечения.
Когда дверь за ее спиной закрылась, девушки ошарашенно переглянулись, потом Аглая с натугой спросила:
– А чего это она?
Медея насупилась, открыла рот, собираясь, наверное, что-то сказать, но лишь обреченно махнула рукой и двинулась к лестнице, ведущей на сцену. Там в закутке под лестницей уборщицы хранили свои тряпки и ведра.
И тут все окончательно осознали, что у их бара сменилась хозяйка. Правда, никто и подозревать не мог, чем им это грозит…
3
– Господин! Вам сообщение.
Страусообразный сауо, принесший это известие, замер, ожидая ответа или знака удалиться. Смотрящий на два мира отвернулся от огромного панорамного проектора, изготовленного в виде огромного окна размером девять на одиннадцать ярдов, и легким движением ресниц отпустил сауо. Тот сложил крылья, раздвинул ножные когти в жесте поклонения и преклонения и тихо исчез. Смотрящий на два мира тихонько вздохнул. Он – Высший, Господин, Гуру или Гору, как называют его эти крутые ребята со Светлой. Могущественные постарались исковеркать психику подчиненных рас таким образом, чтобы они чувствовали себя комфортно, лишь служа какому-нибудь Господину. Впрочем, разве люди так уж сильно отличаются от них? Люди тоже считают счастьем посвятить свою жизнь служению монарху, вождю или Господу (что уже близко к слову Господин и с точки зрения семасиологии, и этимологически, не правда ли?). Нет, конечно, неплохо, если это служение еще и приносит какие-нибудь дивиденды – деньги, власть, славу… но это совершенно не обязательно. История человечества знает миллионы примеров, когда люди отвергали все мыслимые блага и шли на смерть во имя Вождя или Идеи, то есть в конечном счете во имя Господина. Всем нужен Господин… И этот Господин должен не только многое знать и уметь, но и вести себя строго определенным образом. Смотрящий на два мира вздохнул еще раз. Конечно, положение высшего существа имеет свои плюсы, но… как же это скучно! Жаль, Счастливчика давно не было. Только с ним можно было вести себя как с равным… Когда Смотрящий на два мира вошел в рубку связи, весь персонал поднялся со
