Мэкфилд знает о подозрениях Меллинга от самого старика, а не из каких-то своих домыслов. Если он сочтет это важным, то сам русским и сообщит.
Да и вообще его дело — национальная безопасность США, а к ней глупые выдумки старика Джейка никак не относятся.
Как показало время, в этом Майкл Сомтоу ошибался. И весьма сильно.
Глава 6
— Слушай, а зачем вся эта таинственность? — с легкой подначкой в голосе спросил Полундра идущего рядом с ним мальчишку. Они уже почти полчаса шагали по берегу моря. От дороги здесь уже ничего не осталось — под ногами вилась едва-едва заметная тропинка. Если не знать про нее, так и не заметишь.
— Так интереснее, — серьезно отозвался Витька. — Если я вам сразу обо всем расскажу, то скучно будет.
— Да ты психолог, — хмыкнул Полундра, в глубине души признавая правоту пацана. — Но смотри, эта твоя «интересная вещь» должна оказаться в самом деле интересной. Если ты мне хочешь какой-нибудь рыбий скелет показать или редкого краба, я разочаруюсь. Знаешь, сколько я морской экзотики перевидал? Особенно в северных морях.
— Не разочаруетесь, — упрямо мотнул головой мальчишка. — Вот увидите.
— Не морскую корову ты эту знаменитую случаем обнаружил? — спросил Полундра, уже в самом деле слегка заинтригованный.
— Нет, — в голосе мальчишки звучало искреннее сожаление. — Но, может, еще и ее найду. Как раз с помощью… — он осекся, вовремя сообразив, что чуть не проговорился.
Тропинка под ногами совсем пропала. Теперь они шли по каменистому берегу, на который, как могло показаться на первый взгляд, никогда не ступала нога человека. Здесь, на берегу моря, когда Прибрежное давно скрылось из виду, очень хорошо чувствовалось, насколько могуча и величественна природа и насколько мал, слаб и зависим от нее человек.
Когда Полундра подумал об этом, ему даже обидно на секунду стало за человечество. Он стал вспоминать о кораблях, на которых ему приходилось плавать, о «нерпе» — мини-подводной лодке, с помощью которой он мог делать под водой почти все. Но эти мысли сейчас на фоне огромного, величественного и неспокойного моря, на фоне серого каменистого берега казались какими-то неубедительными. Чувствовалось, что вся современная цивилизация по сути своей — случайность и что лет ей совсем немного.
А берег и океан — вечны.
— Здорово здесь, правда? — спросил мальчишка, нарушив затянувшееся молчание. — Даже не верится, что где-то Москва есть и другие большие города.
«Надо же, маленький еще совсем, а то же самое чувствует», — подумал Полундра.
— Да, — вслух сказал он. — Это точно, я и сам сейчас о чем-то в таком роде подумал. Кстати, Виктор, — продолжил после небольшой паузы Полундра, переводя разговор на другую тему, — а что ты такой спокойный? Я-то думал, что ты за отца волноваться будешь, он как-никак на довольно опасное дело пошел.
Спасательные работы в шторм — это серьезно.
— А! Ерунда, — отозвался мальчишка. — Папа и не в такую погоду в море выходил. Это ему не страшно.
Мама каждый раз волнуется, конечно, но я-то знаю, что папе никакая буря не страшна.
Полундра чуть поморщился. Конечно, воспитывать пацана не его дело, но все же…
— Знаешь, Витя, это хорошо, что ты так в отца веришь, но все же имей в виду, такая уверенность — это не всегда хорошо. К морю нужно с уважением относиться. Оно в любом случае сильнее каждого из нас.
И если мы оттуда все же возвращаемся, то доля удачи в этом всегда есть. А пропадет эта удача — можно и не вернуться.
«Плохо сказал. Только напугаю мальчишку», — промелькнуло в голове у Полундры.
— И что, вас тоже только удача в море спасет? — недоуменно спросил мальчик, поднимая синие глаза на своего спутника. Он столько всего слышал от отца об этом человеке, и вдруг он говорит такие странные вещи.
— Не только удача, — серьезно ответил Полундpa. — Учителя и у твоего папы, и у меня были хорошие, кое-чему научили. Но все равно море есть море.
Посмотри на него! — он кивнул налево, где еще не до конца утих бушевавший океан.
Мальчишка повернулся к морю лицом. Как для какого-нибудь московского школьника чем-то привычным являются Кремль и Красная площадь, так для Витьки привычным было море. Он сколько себя помнил, никогда не смотрел на него внимательно, пристально — так, чтобы увидеть его целиком, а не какой-нибудь отдельный признак, из которого можно было сделать выводы о погоде. Серые волны с белыми гребнями ударялись о берег и откатывались назад, оставляя белую пену на серых камнях. Дальше, до самого горизонта, сплошным строем поднимались такие же гребни, и Витька знал, что там, за горизонтом, их еще больше. Он неожиданно почувствовал, насколько мощен океан. И первый раз почувствовал, что человек — ив том числе его отец — может далеко не все.
— Ой, — мальчишка покачал головой. — Странно.
Сколько раз я на море смотрел…
— Плохо смотрел, значит, — перебил его Полундра. — Тебе, Виктор, взрослеть пора. А быть взрослым — это в том числе и с уважением относиться к достойному противнику. Северные моря — это противник достойный, ты уж мне поверь.
Мальчишка кивнул и хотел что-то ответить, но в этот момент впереди показался знакомый камень.
— Ага! Вот он! Почти пришли, дядя Сережа! Вот за тем камнем будет бухта, нам туда.
— Ну, пойдем.
Чем ближе они подходили к бухте, тем загадочнее делалось лицо мальчишки. Полундре стало уже по- настоящему интересно, что же пацан собирается ему показать. Наконец они свернули за серый выступ скалы, и их взглядам открылась небольшая бухточка.
— Ничего себе! — воскликнул Полундра. — Адмиральский, что ли?!
В дальнем конце бухты и в самом деле стоял маленький катер из числа тех, что на флоте обычно называют адмиральскими.
— Вот! — с гордостью сказал мальчик, подводя Полундру к катеру. — Это наш с отцом.
— Как это ваш? — удивился Полундра. — Они же все военные, их не продают.
— Он списанный, — объяснил Витя. — Лет пять на корабельном кладбище лежал, пока я его случайно не заметил. Мы с отцом его отогнали сюда и стали ремонтировать.
— И что? Получается? — с любопытством спросил Полундра.
Он прекрасно знал, что на Северном флоте любой корабль или катер списывают только тогда, когда он доходит до состояния полнейшей развалины. Кораблей ведь все время не хватает, вот и возятся флотские механики с каждой способной держаться на воде коробочкой до тех пор, пока она совсем разваливаться не начнет. А уж если североморские спецы на катер рукой махнули и решили списать, то значит, уже проще новый построить, чем этот отремонтировать.
— Уже получилось, — ответил мальчишка. — Двигатель работает, горючее есть, отец даже кое-какое водолазное снаряжение достал. Осталось только подкрасить — и можно выходить в море.
— Ничего себе… — покачал головой Полундра. — Это сколько же вы с ним возились?
— Три года. Ну, правда, с перерывами. У папы свободного времени мало.
— Молодцы! — искренне сказал Полундра. — Слушай, действительно, настоящий адмиральский катер.
Только пулемета не хватает.
— А что, на нем должен быть пулемет? — заинтересованно спросил мальчишка.
— Должен. Такой катер несет по штатному расписанию три человека экипажа и пулемет. Ну оружие-то с него, ясное дело, сняли, прежде чем списывать.
— Понятно, — по голосу мальчишки было ясно, что об отсутствии пулемета он очень сожалеет.
— И что, говоришь, он уже готов к выходу в море? — спросил Полундра.
