одной и той же цифры в рулетке…
– Ты собираешься излагать мне теорию вероятностей или все же сказать нечто конкретное? – слегка улыбнулась Татьяна. Похоже, она начала успокаиваться, да и мысль о том, что она сумела вызвать у Ляхова вожделение, способствовала подъему настроения.
– Скажу, не торопись. А ликерчик все же попробуй, зря, что ли, монахи старались? Так вот. Несмотря на вышесказанное, ваша история не давала мне покоя. Потому что еще до нее мы с Сергеем проигрывали варианты касающихся нас с ним невероятностей. А тут вдруг – ты!
– А что – я? Согласна, выйти в Цветник поздним вечером и встретить там господина Тарханова- Неверова через целых десять лет – удивительно. Но и только. Мы ведь любили друг друга когда-то, пусть не настолько, чтобы пожениться, но тем не менее. Он – подходящий мне типаж мужчины, я – девушка его мечты, образца 1995 года. Не буду жеманничать, тогда у нас все получалось великолепно. Соответственно и на этот раз нас потянуло… У меня были сложные жизненные обстоятельства, и, увидев Сергея (Арсения), я подумала, что встреча со столь похожим на старого друга человеком… Нет, даже если не судьба, то некий знак… Грубо говоря…
Катер вдруг резко рыскнул на курсе, волна гулко ударила в правую скулу, стрелка креномера метнулась к двадцати градусам. Кофе выплеснулся на стол, Вадим едва успел поймать чашку, вознамерившуюся изобразить из себя хоккейную шайбу.
Татьяна вскрикнула, Ляхов, не сдержавшись, матернулся.
Сдернул со стены трубку прямой связи.
– На вахте, за компасом следить!
Репетир показывал, что «Сердитый» уклонился от рекомендованного курса на целых двенадцать градусов к зюйду и, естественно, поймал волну лагом.
– Есть, командир! Зевнул, виноват. – Тарханов не стал оправдываться и ссылаться на неправильную волну и ветер. Это хорошо.
А волнение и вправду резко усилилось. Баллов до пяти.
Тут и сам Ляхов виноват, не предупредил вахту, что остров Кипр перестал заслонять их от ветров, стекающих к морю с вершин хребта Тавр. В лоции, кстати, об этом упоминалось.
– Бывает. Возьми сразу двадцать к норду, на волну посматривай. Вразрез иди. Если ветер будет крепчать – поднимусь на мостик.
– Есть, командир!
– Надо было тебе в морское училище поступать, – без тени лести сказала Татьяна, когда катер выровнялся на курсе и даже слегка прибавил ход.
– Упаси бог. Для развлечения – хорошо, а всю жизнь так – увольте.
Он допил то, что уцелело в кружке, трубку набивать не стал, взял сигарету из коробки в центре стола.
– И мне тоже… – на памяти Ляхова Татьяна закуривала четвертый или пятый раз. Но видно было, что раньше курила много, это легко определить по манере держать сигарету, затягиваться, выпускать дым.
– Так о чем мы? Ну да, я решила, что если этот человек проявит хоть малейшую настойчивость, я соглашусь. Пусть «курортный роман», на неделю, две – все равно. Мне это было очень нужно тогда. Видишь, я сейчас с тобой скорее как с врачом говорю, чем с другом моего «мужа»…
– И правильно. Я примерно это и имел в виду. Продолжай, да.
– Получилось несколько иначе. Налет бандитов, бой в гостинице, признание Сергея, предложение поехать с ним… Это ведь сумасшествие, согласись, бросить все, работу, дом, очертя голову, не зная куда, зачем…
– Или – не сумасшествие. А расчет. Причем – не твой. Посмотри, как интересно складывается. Сергей ушел в отпуск, он не обязан был вообще ехать в Пятигорск, но поехал. Поучаствовал в деле, которое не хуже сделали бы и без него. Зато успел вообразить, что в городе юности его ждет некое романтическое приключение. И тем вечером отправился на поиски именно его.
Допускаю, что, не встретив тебя, он снял бы любую симпатичную девушку, которых полно отирается возле дорогих ресторанов и интуровских гостиниц. Однако он тебя встретил.
Ляхов не обратил внимания на протестующий жест руки с зажатой между пальцами сигаретой.
– Он тебя встретил. Уехал со своей командой, потом вернулся. К тебе… За тобой ли – пока неизвестно. Потом – налет бандитов и бой. Как там было и что – тебе виднее, я не присутствовал. Но! Если бы не факт знакомства с тобой, он бы в город не вернулся. Некому было бы освободить «Бристоль» и тебя. Нам бы в руки наверняка не попал Фарид. Не случилось бы то, что случилось в Москве со мной и Майей. Мы не поехали бы с вами на рыбалку, с которой нас выдернул Чекменев для своего с Маштаковым эксперимента. Мы не оказались бы здесь. Не встретили бы чеченца Гериева, который предупредил нас о покойниках. И ты не помогла бы ему раньше времени уйти в мир иной. Возникает вопрос – зачем?
– Ты говоришь – это я его убила? Как? Зачем? Пытался оказывать ему помощь – ты. Не сумел. При чем тут я?
– Ни при чем. Разве я тебя обвинял? Вот ты меня – да! Вспомни свои тогдашние слова. Вспомнила?
Татьяна попыталась, это было очевидно.
– Нет. Разве что-то подобное было?
– Было, Таня. Могу тебе напомнить твои слова, только не очень хочется. Отнесем их на общее расстройство, в том числе и памяти. А теперь скажи, что тебя так мучило после этого? Если считаешь, что ни в чем не виновата. Депрессия откуда, слезы немотивированные, нервные срывы?
– Майка наболтала? – Татьяна сузила глаза и скривила губы. – Вот гадюка. А обещала…
– Ничего она не болтала. Не знаю, о чем вы с ней разговаривали, мне она не передавала. А зря. Проще
