Нортон долго не отзывался на стук, но наконец открыл дверь. Почесывая голову, он стоял в одной пижаме и тупо моргал, глядя на гостя.
— Ты?! В чем дело, черт побери?.. — Он устало повел рукой. — Впрочем, проходи. Ты когда-нибудь спишь?
— Только когда уверен, что не поджарюсь во сне. — Армстронг ввалился внутрь, огляделся и фыркнул.
— А? — Нортон бессмысленно уставился на него и широко зевнул.
— Я говорю, что ложусь в кровать спать, а не кремироваться.
— Ага… — Отыскав оборванный халат, Нортон завернулся в него, — Я тоже не люблю жару. — Он лениво покрутил в руках поясок халата, затем зевнул, прикрыв рот ладонью. — Прости. Но будь я проклят, если пойду шляться в такое время, только чтоб проветриться.
Армстронг нахмурился.
— Они подожгли мою квартиру.
— Наверное, веселая была вечеринка! — Нортон протер тусклые глаза, моргнул. — Кто, ты сказал, поджег?
— Я не сказал кто.
— Я так и думал. — Он сонно взглянул на Армстронга.
— Девочки, да?
— А пошел ты… — коротко ответил Армстронг. — Дай мне где-нибудь приткнуться. Утром услышишь про большой пожар в новостях…
— Что? — встрепенулся Нортон. — Пожар? Когда? Где?
— Псих! — отрезал Армстронг. — Ты не на работе, так что чего беспокоиться? Лучше покажи, где тут у тебя ковер помягче, или диван, или еще что-нибудь…
— Там есть свободная кровать. — Нортон показал на дверь в смежную комнату.
— Но что там за пожар?
— Спокойной ночи! — невежливо пожелал ему Армстронг. — Утром можешь угостить меня еще одним бифштексом. — Он вошел в комнату, осмотрел небольшую походную кровать, сунул свой кольт под подушку и начал раздеваться.
Наблюдая за ним в дверной проем, Нортон сказал:
— И впрямь, хватит с меня на сегодня. — Он широко зевнул и удалился, шаркая стертыми шлепанцами.
11
Нортон потряс его за плечо в полвосьмого; с хмурым видом Билл сидел рядом с кроватью.
— Ну ты и жлоб! Там было восемь пожарных бригад. Сгорело пол-улицы.
— Кто-нибудь пострадал?
— Нет. Это был самый большой пожар за последние четыре года, но никто, насколько мне известно, не пострадал.
— И слава Богу! — Армстронг перевернулся на другой бок.
Выдернув из-под него подушку, Нортон заорал:
— Почему ты мне ничего не сказал?!
— Ты что! — Армстронг снова обхватил подушку. — Не отнимай ее, ведь своей у меня теперь нет. Я тебе говорил. Но ты спал на ходу и слышал только собственный храп. А как ты узнал о пожаре?
— Позвонил в «Геральд» и спросил.
— Это лучший, истинно репортерский способ узнавать новости, — одобрил Армстронг. — Позвонить в газету и спросить.
Нортон с чувством произнес:
— Я бы с удовольствием задушил кое-кого!
— Я тоже. У меня целый список кандидатов. — Закрыв глаза, Армстронг шумно вздохнул. — А что на завтрак?
Склонившись почти вплотную к его лицу, Нортон прорычал:
— Хрен тебе с маслом, а не завтрак! Нет у меня времени на завтраки. Я проспал и уже опоздал на работу, понятно? Я всегда просыпаю, когда с меня среди ночи стаскивают одеяло! — Заметив, что столь гневная тирада не произвела никакого эффекта, он добавил: — И даже будь у меня прорва времени, я все равно бы ничего тебе не дал. Во всяком случае, не раньше, чем всыпал бы тебе как следует. И я надеюсь, что, прежде чем ты получишь завтрак, тебе придется отмахать миль пять, и чтоб вдобавок ты им подавился!
— Какой радушный хозяин, — сонно проворчал Армстронг. — Прикрой дверь, когда будешь выходить. Я все приберу, когда уйду.
Наградив его уничтожающим взглядом, Нортон сердито протопал в соседнюю комнату, оглянулся, все еще хмурясь, затем нахлобучил шляпу на уши и вышел, так и не позавтракав.
Армстронг снова погрузился в сон.
Было уже позднее утро, когда он, проснувшись окончательно, принял душ, побрился, сделал обещанную уборку и, наконец, воспользовался телефоном, чтобы позвонить Нортону в «Геральд».
— Как настроение? Более ангельское?
— Мне лучше, — признал Нортон. — Я перекусил тут поблизости и могу часок подремать у себя в офисе.
— Вот и хорошо! Я как раз вознамерился выметаться и хотел поблагодарить тебя за кров. Очень было любезно с твоей стороны.
— Я любезный, — сказал Нортон. — Только меня обычно тошнит, когда я слышу, как мои поклонники упоминают об этом. Но я бываю гораздо любезнее, когда парни вроде тебя выбирают более подходящее время, чтобы воспользоваться моей любезностью. — Нортон усмехнулся. — Нет, правда, ты сам виноват, что лишил себя порции доброго виски. Чуть бы пораньше — и я бы тебя угостил.
— Я уже угостился, — сообщил Армстронг. — Бутылка стояла в твоей ванной комнате.
Лицо Нортона сразу побагровело, но Армстронг опередил его:
— Пустое дело оплакивать выпитый бурбон! Есть что-нибудь свеженькое о том пожаре?
— Ничего. Они локализовали очаг и потушили огонь. Материальный ущерб велик, но пострадавших нет.
— Никого? — Именно это я и сказал.
— Ни одного завалящего трупика?
— А сколько ты ждал? — подчеркнуто спросил Нортон. — Может, ты и бросил спичку?
— Я всего ожидаю в последнее время. Меня не удивил бы целый батальон покойников. — На миг он задумался. — Спасибо, Билл, скоро я позвоню тебе.
— Когда?
— Скоро, — неопределенно ответил Армстронг. Повесив трубку, он вышел, удостоверившись, что дверь в квартиру заперта надежно.
Он быстро двинулся по улице, мрачно размышляя о том, что представляет собой классический пример загнанной дичи. Стая ссыльных марсиан — или кто они там есть на самом деле — сейчас преследует его как Врага Номер Один, с которым надо управиться возможно быстрее и эффективнее. Они до мелочей изучили его привычки и хорошо знают, где караулить: ресторан Папазоглуса, контора Хансена, лаборатория в Хартфорде или даже у Клэр Мэндл. Десять против одного, что они ждут, когда он пойдет в полицию заявлять о случившемся, и наверняка расставили посты у всех участков и у главного полицейского управления. Возможно, они приглядывают и за управлением ФБР.
Похоже, что нет способа известить полицию, чтобы при этом от него не потребовали явиться туда на допрос. Телефонный звонок, письмо, просто обращение к первому попавшемуся полицейскому неизбежно повлечет за собой безапелляционный приказ явиться в управление лично, а это все равно что
