Сейчас он напоминал чудовищный снаряд, выпущенный из древней пушки. Из его брюха вдруг посыпались какие-то предметы: тюки и ящики, начавшие медленно спускаться к нам на парашютах. Все это посыпалось на наши головы как манна небесная, а катер тем временем с ревом понесся дальше и исчез в северном направлении. Если бы не проклятые деревья, катер мог бы просто сесть, взять нас на борт и улететь, вырвав из лап опасности.
Мы жадно накинулись на припасы, разрывая упаковки и вытаскивая содержимое. Скафандры на всех. Что ж, они помогут нам уберечься от разного рода газообразной отравы. Полностью заряженные излучатели с запасными обоймами. Небольшой ящичек с полудюжиной крошечных атомных бомб. А еще по пузырьку йода и по пакету первой помощи на каждого.
Один здоровенный тюк застрял высоко на дереве. Вернее, за ветки зацепились стропы парашюта, а сам тюк, соблазнительно покачиваясь, висел в воздухе. Горячо надеясь, что в нем не содержится ничего такого, отчего можно взлететь на воздух, мы лучом перерезали стропы, и тюк упал вниз. В нем оказались концентрированные рационы и пятигаллонная канистра фруктового сока.
Сложив парашюты и нагрузившись припасами, мы двинулись дальше. Первую милю преодолели без осложнений: деревья, деревья, деревья и дома, покинутые обитателями. Только сейчас я заметил, что над всеми домами возвышались деревья одного и того же вида. Ни один дом не стоял ни под клеешлепками, ни под вольтивами, с ужасными свойствами которых мы имели несчастье познакомиться. Были ли домашние деревья безобидными, никто из нас проверять не стал, но Миншул наконец выяснил, что именно они являлись источниками непрекращающегося барабанного боя.
Наплевав на Макналти, который сразу возбужденно расквохтался, как курица-наседка, Миншул на цыпочках прокрался в один из пустующих домов, держа наготове излучатель. Через несколько секунд он вновь появился на пороге и сообщил, что дом совершенно пуст, но ствол дерева, проходящий сквозь него, грохочет, как африканский тамтам. Он приложился к стволу ухом и услышал, как внутри бьется могучее сердце. Макналти тут же пустился в рассуждения насчет того, что мы, скорее всего, просто не имеем права калечить или каким-либо иным способом причинять вред деревьям на этой планете. Мол, если на самом деле они являются пусть даже и полуразумными существами, то, по межзвездным законам, все равно обладают статусом аборигенов и в качестве таковых подпадают под действие раздела такого-то параграфа такого-то Транскосмического Кодекса, регулирующего межпланетные отношения. Он с большим смаком углубился в юридические аспекты этого вопроса, совершенно не принимая во внимание то, что еще до вечера может угодить в котел с кипящим маслом. Когда он наконец остановился, чтобы перевести дух, Эл Стор заметил:
— Слушайте, капитан, похоже, у здешних жителей свои собственные законы и они собираются неукоснительно придерживаться именно их. — С этими словами он указал прямо вперед.
Я проследил взглядом за его указательным пальцем и тут же начал лихорадочно облачаться в скафандр.
Говорят, рекорд по надеванию скафандра равняется двадцати семи секундам. Честное слово, я натянул его на двадцать секунд быстрее, да только мне вряд ли кто поверит. Ну вот, решил я, и настал час расплаты. В угрожающе нависшей надо мной деснице возмездия я ясно видел того несчастного гуппи и банку сгущенного молока.
В полумиле впереди нас поджидал вражеский авангард, состоящий из каких-то змееподобных чудовищ толщиной с меня и длиной никак не менее сотни футов. Все они скользили в одном направлении и на ходу практически не извивались. За ними в нашу сторону неуклюже продвигалась целая армия обманчиво безобидных с виду кустов. А вот уже за кустами, громко вопя от сознания собственной неуязвимости, наползала целая орда зеленых туземцев. Скорость наступления этой совершенно кошмарной армии определялась темпом продвижения змееподобных существ, ползущих впереди. Они двигались как-то неестественно, как будто им сейчас приходилось перемещаться раз в сто быстрее, чем обычно.
Охваченные ужасом при виде этого невероятного зрелища, мы остановились как вкопанные. Ползучие гады продолжали надвигаться на нас, производя впечатление существ невероятной мощи, которая в нужный момент выплеснется наружу. Чем ближе они к нам подползали, тем больше и омерзительней казались. Когда до них оставалось не более трехсот ярдов, я понял, что любой из этих тварей ничего не стоит обвиться сразу вокруг шестерых из нас и сдавить так, как никакой, даже самый исполинский, удав не сможет сжать и жалкого козленка. Это были самые дикие исчадья здешнего бескрайнего и полуразумного леса. Я понял это инстинктивно и даже услышал, как на ходу они издают негромкие мяукающие звуки. Так вот, значит, как выглядят мои таинственные зеленые тигры, с одним из которых нашим похитителям пришлось сразиться, когда нас уносили от корабля. Но, очевидно, они все же поддавались дрессировке, и их мощь и злобу можно было как-то держать в узде. Во всяком случае, здешним обитателям это, похоже, удалось. Следовательно, вполне возможно, что они стоят на гораздо более высокой ступени развития, чем Ка.
— Думаю, дистанция как раз самая подходящая, — вдруг сказал Эл Стор, когда расстояние между нами и чудовищами сократилось до двухсот ярдов.
Он небрежно поигрывал маленькой бомбочкой, которая, в принципе, могла бы превратить в пыль не только наш «Марафон», но и корабль раза в два больший.
Главным и самым серьезным недостатком Эла было то, что он, похоже, плохо представлял мощь игрушек, с которыми ему приходилось иметь дело. Поэтому они поигрывал бомбочкой так беззаботно, что мне вдруг ужасно захотелось, чтобы он оказался от меня где-нибудь подальше — желательно на другом краю Вселенной, — и только когда я уже едва не дрожал от страха, он размахнулся и швырнул бомбу в наступающих. Его мощная рука со свистом рассекла воздух, и смертоносный снаряд по широкой дуге отправился в сторону неприятеля.
Мы мгновенно залегли. Земля вздыбилась, вверх взметнулось ослепительное пламя, и полетели клочья пористых зеленых ошметков, на мгновение зависших в небе, а потом дождем посыпавшихся вниз.
Вскочив, мы бросились вперед и, пробежав сотню ярдов, снова залегли, увидев, что Эл бросает еще одну бомбу. На сей раз у меня было впечатление, что прямо у меня под боком вдруг проснулся вулкан. Взрыв оказался таким сильным, что я от удара чуть не распался на молекулы. Не успели его отзвуки затихнуть, как послышался рев вновь появившегося катера, который спикировал на противника с тыла и, похоже, сбросил еще парочку бомб. Просто кошмар какой-то!
— Давай! — крикнул Эл. Схватив обезножившего Джепсона, он вскинул его на плечо и бросился вперед. Мы помчались за ним.
Первым препятствием стал огромный кратер, на дне которого, все еще дымясь, кипела земля и корчились изувеченные остатки гигантских червей. Пробегая по краю кратера, я чуть не налетел на шестифутовый обрубок одной из этих тварей, который все еще продолжал конвульсивно дергаться. Между этим кратером и следующим там и сям были рассеяны остатки вражеского ползучего авангарда. И внутри и снаружи эти гадины оказались насквозь зелеными, а кожу их покрывали тоненькие волоски, которые и сейчас продолжали подрагивать. Сотню ярдов, разделяющую два кратера, мы покрыли в рекордно короткий срок, Эл по-прежнему несся впереди, даже несмотря на свою тяжеленную ношу. Я потел, как загнанная лошадь, и то и дело благодарил свою счастливую звезду за пониженную гравитацию. Только поэтому мне все еще удавалось поддерживать этот безумный темп.
Потом снова пришлось разделиться и с двух сторон огибать второй кратер. Вот тут-то нам и довелось впервые встретиться лицом к лицу с противником, и дальнейшее я помню уже смутно.
Передо мной возник куст. По старой земной привычке я отнесся к нему с пренебрежением, на мгновение позабыв те невзгоды, которые мы уже претерпели от здешних проклятых растений. Я почти не обратил на него внимания и мчался вперед. Зловредный куст отступил в сторону и, мгновенно обвившись вокруг моих ног, завалил меня на всем скаку. Я с размаху грохнулся о землю и, хотя как будто ничего себе не повредил, от неожиданности стал ругаться на чем свет стоит. Тем временем куст принялся методично посыпать мой скафандр серым порошком. Через мгновение я увидел длинное кожистое щупальце, которое оторвало от меня куст и методично разорвало его на куски.
— Спасибо, Саг Фарн, — выдохнул я, вскочил и снова помчался вперед.
Второго растительного недруга я уже скосил лучом, который, пройдя сквозь него, заодно поджарил стоящего ярдах в шестидесяти — семидесяти от меня, что-то кричащего и отчаянно жестикулирующего
