своих команд и, оказавшись вместе, без конца орут кричалки или что-то вроде: «Оле-оле-оле!» Словом, мои представления о них были столь же гротескными, как и представление о русских на Западе, типа сцены из фильма «Армагеддон», где безумный русский бегает в ушанке и ватнике по станции «Мир» с газовым ключом в руках.
На самом же деле рядом со мной сидели спокойные и весьма респектабельные граждане с журналами в руках, плеерами в ушах и коктейльными соломинками во рту, мирно попивая сок. Некоторые, конечно, принимали на грудь алкоголь, но не устраивали «свадьбу» на весь салон, а тихонько разбивались на группы по трое-пятеро и, так же тихо произнося тосты и молитвы об успехе нашей сборной, выпивали.
Только дети носились по салону с российскими флажками. Одна девочка подарила мне флажок, а я ей конфету, и мы обе были счастливы этим обменом.
Я чувствовала себя очень органично среди этих людей, как маленькая частичка огромного сообщества. Каждый из них имеет работу, дом, семью, ходит в спортивные залы, бассейны, занимается шопингом, влюбляется и… ЛЮБИТ ФУТБОЛ; если по телевизору идет игра – бросает все, отпрашивается с работы, прогуливает занятия, врет любимой, потому что… ЛЮБИТ ФУТБОЛ; находит время, деньги и летит на чемпионат – поболеть за наших, потому что… ЛЮБИТ ФУТБОЛ.
Я вышла из самолета и набрала номер Андрея.
– Привет! – подавляя волнение, поздоровалась я. – Я тут, неподалеку. Прилетела посмотреть матч, буду болеть за нашу сборную. Хочешь увидеться?
– Как? Ты здесь? – В голосе Андрея звучало волнение.
– Я в аэропорту, собираюсь взять такси. Куда мне ехать?
– «Горизонт Палас», – выпалил Андрей. – Когда ты приедешь? Хотя, неважно, я спущусь в холл и буду тебя ждать.
– Хорошо.
Я захлопнула крышку телефона и прижала его к груди.
Через двадцать пять минут мы подъехали к входу в отель, и я с трепетом направилась в холл.
Андрей сидел на белом диване, уперев локти в колени. В руках у него была красная роза.
– Привет! – Он встал и протянул руки, чтобы обнять меня, но я подтянулась на носочках и поцеловала его в щеку. – Пойдем съедим пирожное, я тут на улице видела кондитерскую…
– Конечно. Давай оставим чемодан у портье? – Андрей взял чемодан, коснувшись моей руки. Его прикосновение было как ожог.
– Поднимите вещи ко мне в номер, пожалуйста, – попросил Андрей портье.
Его слова залили мое сердце горячим шоколадом.
В моей сумочке лежал талисман Андрея, и мне хотелось торжественно преподнести его ему. Я чувствовала, что желаю растянуть этот приятный момент как можно дольше.
– Я стала настоящей болельщицей! – гордо заявила я. – Смотрела все матчи.
– И тот матч, когда?..
– Да, его тоже. И неважно, что вы проиграли! Могу сказать, что вы играли превосходно! Еще никогда в жизни я так громко не кричала. Наверное, мои пожилые соседки за стеной, не имеющие понятия о чемпионате, подумали, что у меня такие продолжительные оргазмы! – я засмеялась. – Хотя об этом они тоже давно не имеют понятия!
– Я очень рад, что ты полюбила футбол. Женщины изначально имеют предубеждение в отношении этой игры.
– Я сама терпеть не могла футбол, а теперь вот… Надеюсь, на трибунах есть еще свободные места.
Андрей оживился.
– Конечно! Ты будешь сидеть в нашей ложе, где сидят родственники футболистов и жёны. Я не пущу тебя на трибуны болельщиков.
– Родственники? Жены? – настороженно спросила я.
Царев засмеялся.
– Моя жена НИКОГДА не приходила болеть за меня, а мама, к сожалению, не смогла приехать.
– Понятно, – я вздохнула с облегчением.
Андрей положил свою руку поверх моей, и я поняла, что сейчас самое время показать талисман, иначе он заговорит о том, что было в Москве.
– Я тут привезла тебе кое-что. – Я достала из сумки лошадку и показала ее Андрею.
Он бережно взял мустанга с моей ладони и посмотрел на меня.
– Ты нашла его?
– Да. Он был под подкладкой в моей сумочке. Я, честно, не знаю, как он попал туда. Клянусь, что не брала его специально, может, если только случайно… Ты ведь знаешь, что я не стала бы таким образом искать способ увидеться с тобой…
– Ш-ш-ш, – Андрей прижал палец к моим губам. – Ты же помнишь, я говорил, что ничего не бывает просто так. Я очень рад, что мой коняшка оказался под подкладкой в твоей сумке. Благодаря ему ты приехала.
– Я, я…
– Ш-ш-ш! – повторил Андрей, и я замолчала.
В этот вечер мы занимались любовью и полночи гоняли официантов из ресторана с разными кушаньями к нам в номер.
Андрей, как настоящий герой, наблюдал за тем, как я с аппетитом поедаю хлеб с паштетом и пирожные, в то время как сам довольствовался диетической едой, потому что завтра вечером ему предстояла игра. Футбол – это святое, и чревоугодие накануне матча, мягко говоря, не приветствуется.
Глава 19
За сорок минут до матча меня усадили в ложу, отведенную на трибунах для гостей игроков. Я, как и полагается, облачилась в одежду с символикой сборной, разрисовала лицо и прочистила горло пепси-колой, чтобы громко кричать.
Многотысячный стадион ревел, как гигантский Колизей, в ожидании захватывающей дух схватки за выход в четвертьфинал. Огромная толпа, поделенная на сектора цветными майками болельщиков, колебалась, как цветочное поле перед грозой, и с каждой минутой обстановка все более накалялась.
Наконец на поле стали выходить игроки. Я с замиранием сердца ждала, пока появится Андрей. Когда Король футбола ступил на поле, его приветствовали как короля. По-моему, в этот момент мурашки сами бегали по мне туда-сюда с транспарантами!
Прозвучал гимн нашей страны, который пела добрая половина стадиона. Клянусь, что еще никогда в своей жизни я не пела его с такой гордостью – пульс мой зашкаливал за сто двадцать!
В такие моменты мне кажется, что если жизнь на Марсе все-таки существует, то даже эти самые марсиане (которые, видимо, более высоко развитые существа, если мы до сих пор не можем их засечь) с большим интересом наблюдают за такими событиями из космоса. А если говорить серьезно, то именно такие моменты дают надежду на то, что наша любовь к литературе, искусству и спорту спасет мир и наша цивилизация еще протянет эдак пару миллионов лет!
Началась игра.
Могу сказать, что смотреть игру на трибунах и дома на диване – это два занятия, между которыми колоссальная разница! И не потому, что мой мужчина – надежда сборной, а потому, что эмоции «стреляют» здесь рикошетом от болельщика к болельщику, заставляя испытывать на себе просто электрические импульсы! Я уже молчу о ежесекундном желании выбежать на поле, чтобы подсобить команде, или, на худой конец, выкрикнуть погромче совет игрокам.
Наша трибуна бесновалась два тайма, то радуясь удачным атакам, то обессиленно падая на скамейку, когда атаки не удавались. Были моменты какого-то неведомого мне ранее отчаяния, когда в наши ворота залетал мяч. Были моменты неведомой мне ранее бурной радости, когда мы забивали голы.
Один из них забил Андрей! И какой гол!
Мы выиграли этот матч…
Что творилось на трибунах, где сидели российские болельщики! Что творилось в нашей ложе! Мы кричали осипшими голосами, не слыша друг друга, но, понимая без слов, смеялись, визжали, плакали, обнимались. Это было огромное счастье. Общее.
Наши ребята, мокрые и уставшие, делали то же самое на поле. Они поворачивались лицом к нашей трибуне, махали и посылали воздушные поцелуи своим мамам, женам, девушкам, детям, и мы все вместе принимали их и тоже махали в ответ руками.
Этот момент словно застыл во времени, как и счет на табло, который неоновыми цифрами доказывал нам и всему миру, что мы выиграли! В России умеют играть в футбол! Технично, красиво, сказочно!
Дожидаясь Андрея в отеле после матча, у меня в голове еще звучал рев стадиона, радостные крики наших болельщиков и свой собственный визг, когда Андрей заколотил гол в ворота противника…
И думала я в это время только об одном: неважно, что было вчера, неважно, что будет завтра, а важно то, что происходит сегодня. А сегодня я счастлива!
У меня самолет в Москву через четыре часа, и в моем сердце ноющая боль, которую я глушу валидолом. Но я должна улететь, как запланировала, несмотря на то что мне безумно хочется остаться. Мне нужно готовиться к новой выставке, и это – дело, которое мы начали с Андреем. Вместе. Я не могу его подвести.
Я просидела два часа в номере в ожидании Андрея и ничуть не удивилась и не расстроилась, когда он позвонил и сказал, что должен задержаться, потому что у них там пресс- конференция, плавно перетекающая в банкет, на который он меня настойчиво приглашал. Я отказалась и сказала ему, чтобы он не переживал за меня.
Мы договорились созвониться на следующий день. Я понимала, что мне надо подумать, что делать дальше. Так же, как и Андрею, надо подумать, что делать дальше.
Сказочная ночь любви еще не гарантирует прекрасных, ровных отношений, и каждый из нас сейчас должен для себя точно решить, может ли он ради другого скорректировать свою жизнь.
Я должна буду привыкнуть к его регулярному отсутствию, к жизни «на чемоданах», потому что мне придется жить на два города – Мадрид и Москву, терпеть фанаток и алчных девиц, которым захочется за определенную плату Сержу «пропиариться» с Андреем…
Андрей должен будет привыкнуть уделять мне внимание и находить время, чтобы строить наши отношения, потому что я не стану «играть в одни ворота»…
Вернувшись в Москву, я с радостью принялась за дела, чтобы поменьше думать об Андрее. К счастью, любовь всегда была союзницей муз, а трудности и преграды между любящими сердцами только добавляют творчеству красоты. И я творила.
Когда наша команда вышла в полуфинал, я выскочила на балкон своей квартиры и кричала вместе с соседями наше громкое русское «УРА!» в полпервого ночи. Могу сказать, что так радостно мне не было уже давно, включая новогодние праздники за последние лет восемь.
Я выполнила обещание, данное моему соседу, – Мише, за что он наградил меня пожизненным «респектом» и неограниченно действующим спецпредложением по доставке в аэропорт по всем правилам «скорой помощи».
Серж ходил вокруг да около, как волк рядом с хорошо охраняемой овчарней. Он узнал о моем визите на ЕВРО и, сложив все части ситуационного пазла воедино, очевидно, понял, что я
